Митрополит Алма-Атинский и Казахстанский Иосиф (Чернов; 1893-1975) — выдающийся святитель Русской Православной Церкви, по жизни которого можно изучать историю XX века. Подвижник и аскет, исповедник веры, прошедший лагеря, блестящий проповедник и прозорливый старец. Великая сила любви, исходящая от владыки, еще при его жизни привлекала к нему множество людей всех возрастов и профессий.

Митрополит Иосиф (в миру — Иван Михайлович Чернов) родился 2 июня 1893 года в Белоруссии, в Могилеве.

С 1912 по 1917 год иподиакон Иван Чернов проживал в Тверском Успенском Отрочем монастыре. В феврале 1918 года он был пострижен в мантию с именем Иосиф в честь святого праотца Иосифа Прекрасного. Несколько дней спустя отец Иосиф был рукоположен во иеродиакона, в 1920 году — во иеромонаха, а в 1924 году возведен в сан игумена.

Игумен Иосиф служил в Никольском соборе Таганрога. Ему приходилось вести борьбу против обновленцев, которые захватили все городские храмы, кроме Никольского собора. В результате обновленческие храмы опустели, Никольский же собор не мог вместить всех молящихся. Это и стало причиной ареста отца Иосифа органами ГПУ в 1925 году.

В 1932 году в Ростове архимандрит Иосиф был хиротонисан во епископа Таганрогского. 3 февраля 1933 года он был назначен временно управляющим Донской и Новочеркасской епархией. Владыка Иосиф был тогда единственным православным епископом в Ростовской области, удерживающим свою паству от обновленческого соблазна.

В 1935 году епископ Иосиф был осужден на пять лет лагерей «за антисоветскую агитацию и связь с архиепископом Арсением (Смоленцом)», который явился в Таганрог после отбытия им ссылки. Для отбытия срока наказания владыка был направлен в Ухто-Ижемские лагеря Коми АССР.

Владыка Иосиф рассказывал, как они встречали Пасху в лагере. Каким-то чудом прихожане смогли передать им в заключение хлеб, вино, пасхальное яичко. Вместо престола они положили одного старенького архиерея, чтобы служить литургию на его мощах — ведь все они на тот момент были исповедниками. Разумеется, на тот момент он был жив, но когда служба закончилась, архиерей оказался мертв. Эту историю владыка рискнул даже рассказать во время проповеди с амвона, хотя в советское время это было небезопасно.

Некоторые из уголовников, сидевших вместе с владыкой, выходили из тюрьмы преображенными, верующими людьми. И впоследствии, уже на свободе, они находили владыку, списывались с ним, приезжали к нему как к большому другу и благодарили за то, что он помог им переосмыслить свою жизнь, духовно возродиться.

В декабре 1940 года владыка был освобожден из лагеря и направлен на старое место жительства, в Таганрог. Но назначения управлять Таганрогской епархией владыка Иосиф не получил, да и не мог получить, так как все церкви в городе к тому времени были закрыты. Он уехал в Азов.

После того как во время Великой Отечественной войны Таганрог был оккупирован немецкими войсками, с августа 1942 года владыка возобновил открытое служение в качестве Таганрогского епископа.

С немецкими властями у владыки возникли трудности из-за отказа выйти из подчинения Московскому Патриархату и поминать в службах вместо митрополита Сергия (Страгородского) митрополита Берлинского и Германского Серафима (Ляде).

Более того, отец Иосиф активно помогал партизанам. Сбор средств в помощь советским войскам шел и в окормляемых владыкой Иосифом областях.

Гестапо арестовало владыку. Комендант города Ростова допрашивал его и предложил владыке помогать им в области пропаганды. Пропаганда, по его мнению, была дороже золота и сильнее оружия. Но владыка отказался. В гестаповской тюрьме в Умани он находился с 6 ноября 1943 года по 12 января 1944 года, а под Рождество его приговорили к расстрелу. Владыку спасло только отступление немецких войск.

После освобождения Умани частями Красной Армии в июне 1944 года епископ Иосиф вновь был арестован. Ему предложили объяснить, почему он остался в живых, тогда как в документах, доставленных из Умани, он числится расстрелянным гестаповцами.

В июне 1954 года владыка был освобожден из Карлага и этапирован в ссылку на поселение в Кокчетавскую область, Алабатинский совхоз, поселок Ак-Кудук Чкаловского района.

6 апреля 1956 года владыка Иосиф был «…освобожден от дальнейшего нахождения в ссылке на основании приказа Генерального прокурора СССР и КГБ при СМ СССР». 1 июня 1956 года он был назначен настоятелем Михайло-Архангельского храма города Кокчетава, а через месяц переведен в город Петропавловск и назначен почетным настоятелем собора святых апостолов Петра и Павла.

2 ноября 1956 года Указом Священного Синода владыка Иосиф был назначен епископом Петропавловским, викарием Алма-Атинской епархии.

18 марта 1957 года была образована самостоятельная Петропавловская епархия и владыка Иосиф поставлен управляющим ею с титулом Петропавловский и Кустанайский. 25 февраля 1958 года епископ Иосиф был возведен в сан архиепископа.

15 сентября 1960 года на заседании Священного Синода архиепископ Иосиф был назначен на Алма-Атинскую кафедру. Что же происходило в этот период в Алма-Ате? К сожалению, в городе был утрачен мир как в среде духовенства, так и среди паствы. После кончины в 1955 году митрополита Николая (Могилевского) алма-атинская паства, взращенная в послевоенные годы этим архиереем-исповедником, не могла сразу воспринять другого архиерея. К моменту назначения владыки Иосифа в Алма-Ату в городе сложилась очень сложная, мятежная, неприятная для Церкви обстановка.

Для того чтобы умирить и сохранить епархию, владыка Иосиф стал ежедневно совершать Божественную литургию или в храмах города, или в своей домашней церкви. Он понимал, что не сам человек встречает его с такой недоброжелательностью, а враг рода человеческого — диавол — старается сделать здесь свое дело. Мир в епархии был восстановлен.

И ныне, по смерти владыки, любовь и вера к нему в народе не утратилась, память о нем свято сохраняется в сердцах тысяч христиан. Его могилу непрестанно посещают верующие, и за гробом владыка Иосиф простирает помощь обращающимся к нему, что неоднократно засвидетельствовано его почитателями.

Митрополит Иосиф говорил: «Жизнь без Христа — случайный сон».

Говорил еще: «Потерять веру в Бога — значит потерять звание человека».

Наставлял: «Читающему Святое Евангелие Бог посылает дивное равновесие мысли и движение сердца к радости и перенесению временных земных невзгод».

Митрополит Иосиф (в миру — Иван Михайлович Чернов) родился 2 июня 1893 года в Белоруссии, в Могилеве.

Митрополит Иосиф говорил: «Жизнь без Христа — случайный сон».

Говорил еще: «Потерять веру в Бога — значит потерять звание человека».

Дата рождения: 11 сентября 1964 г. Страна: Россия Биография:

В 1979-1983 гг. обучался в Рязанском техникуме электронных приборов, в 1983-1987 гг. — в Рязанском высшем военном командном училище связи.

В 1987-1990 гг. проходил службу в Белорусском военном округе. Для дальнейшего прохождения службы в августе 1990 г. был переведен в Рязанское высшее военное командное училище связи на должность командира учебного взвода курсантов.

В июле 1991 г. был уволен из рядов Вооруженных сил по собственному желанию в звании старшего лейтенанта. Сразу же подал прошение о принятии в братию Иоанно-Богословского мужского монастыря .

16 июля 1991 г. пострижен в иноки, а 1 августа — в монахи с именем Иосиф в честь святого праведного Иосифа Обручника.

20 февраля 1992 г. назначен благочинным Иоанно-Богословского монастыря, а 1 сентября 1993 г. — помощником наместника.

Решением Священного Синода от 29 июля 2017 г. () назначен ректором Иваново-Вознесенской духовной семинарии.

Тезоименитство в Неделю по Рождестве Христовом.

Образование:

1987 г. — Рязанское высшее военное командное училище связи.

Биографии 06.03.2009 07:45

СВЯЩЕННОМУЧЕНИК ИОСИФ (ПЕТРОВЫХ)

Священномученик Иосиф (Петровых) - Митрополит Петроградский , (в миру Иван Семёнович Петровых). Родился 15 декабря 1872 года в городе Устюжне Новгородской губернии в мещанской семье. Крещен младенец Иоанн был, как и все его братья и сестры, в приходской церкви Вознесения Господня на Всполье. Глубокая вера и стремление послужить Богу отмечались у него с раннего детства.

Окончил Устюженское духовное училище и Новгородскую духовную семинарию, после чего направлен за казённый счёт в Московскую духовную академию, которую окончил в 1899 первым по списку со степенью кандидата-магистранта. Оставлен профессорским стипендиатом при академии.

9 сентября 1900 г. Иоанн был утвержден исполняющим должность доцента академии по кафедре Библейской истории. Но карьера ученого не привлекала его, стремившегося к своей давней мечте - иночеству. Зародилась она еще в то время, когда Иоанн Семенович был семинаристом. Студентом академии он любил посещать святые обители и святые места. Там черпал силу и получал благодатную помощь Божию. Им были совершены паломничества в Соловецкий монастырь, во святой град Иерусалим, на святую гору Афон, в Ново-Афонский монастырь. Во времена зимних каникул, уклоняясь от светских развлечений и увеселений, Иоанн уезжал в любимый им Антониев монастырь в Новгороде. Именно там он и провел последние недели лета 1901 г., готовясь к иноческому постригу, уходя в себя и сосредоточиваясь в молитвах.

Пострижение в монашество было совершено 26 августа 1901 г. в Гефсиманском скиту, что неподалеку от Троице-Сергиевой Лавры, с наречением именем Иосиф. Чин пострижения совершил преосвященный еп. Волокололамский Арсений (Стадницкий), ректор Московской Духовной академии. Божественную литургию служил инспектор академии архимандрит Евдоким (Мещерский) совместно с новгородским епархиальным миссионером иеромонахом Варсонофием (Лебедевым) и монастырскою братиею. Хор пел лаврский, нарочно прибывший в скит на пострижение Иоанна.

После совершения пострига епископом Арсением было сказано Иосифу слово, которое имело руководящее значение для всей его последующей деятельности: «Теперь, когда хулится имя Божие, молчание постыдно будет и сочтено за малодушие или безчувственную холодность к предметам веры. Да не будет в тебе этой преступной теплохладности, от которой предостерег Господь. Работай Господеви духом горяще». Слова эти были восприняты как завет и хранились в душе Владыки всю жизнь, имея огромное значение для его деятельности. 30 сентября того же года монах Иосиф был рукоположен во иеродиакона, а 14 октября - во иеромонаха.

В июне 1903 удостоен степени магистра богословия за диссертацию на тему «История Иудейского народа по Археологии Иосифа Флавия (Опыт критического разбора и обработки)». С 9.12.1903 экстраординарный профессор и инспектор Московской духовной академии.

За церковные заслуги 18 января 1904 г. отца Иосифа возвели в сан архимандрита. В этом же сане он отбыл в июне 1906 г. для несения послушания настоятеля первоклассного Яблочинского Свято-Онуфриевского монастыря в Холмской епархии. Через год, согласно определению Святейшего Синода архимандрит Иосиф перемещен настоятелем первоклассного Юрьева монастыря в Новгороде. Новое постановление Синода от 27 февраля 1909 г. вознесло его на высокую ступень епископского служения.

Хиротония во епископа Угличского, викария Ярославской епархии происходила 15 марта 1909 г. в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры в Санкт-Петербурге. Совершали ее следующие архиереи: митрополит Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский), митрополит Московский Владимир (Богоявленский), митрополит Киевский Флавиан, архиепископ Финляндский и Выборгский Сергий (Страгородский) в сослужении многочисленного духовенства. В то время Владыка стремился как-то осмыслить свои движения и настроения, понять себя. Именно тогда он понял, что выбрал правильный жизненный путь. Преосвященный Иосиф очень любил служить литургию и служил ее каждый день. В трудные моменты жизни Владыка стремился пребывать в любви к Богу и Божией Матери, в молитвах просил у Них помощи, и Господь посылал ему утешение.

В 1905-1914 гг. под инициалами А.I. была издана книга духовных размышлений преосвященного Иосифа «В объятиях Отчих. Дневник инока».

«Владея настоящей книгой, знай, добрый читатель, что ты некоторым образом владеешь душою моею. Не осмей ее, не осуди, не укори: она открыта пред тобой здесь так, как только открывают ее духовнику и самому близкому человеку: открыта во всех сокровеннейших движениях, ежедневных настроениях, чувствованиях, изъянах и немощах, во всех добрых или злых, святых или темных сторонах и жизненных проявлениях...»

27 февраля 1909 г. Владыка стал настоятелем Спасо-Яковлевского Димитриева монастыря в Ростове Великом и пробыл им вплоть до закрытия этой обители в 1923 г. В мае 1913 г. он встречал там императора Николая II. Но и после закрытия обители преосвященный Иосиф до августа 1926 г. являлся настоятелем созданной братией церковной общины.

Начало службы Владыки в Ростове совпало в октябре 1909 г. с 200-летием кончины святителя Димитрия Ростовского, которое стало всероссийским праздником. Епископ приложил много усилий по устройству и проведению торжеств. С 1910 г. он был уже первым викарием Ярославской епархии, которую с 1907 по декабрь 1913 гг. возглавлял в сане архиепископа будущий св. Патриарх Московский и всея России Тихон (Белавин). 14 сентября 1913 г. преосвященный Иосиф передал из Ростова в свой родной край - храм с. Модено Устюженского уезда, имевший придел свт. Димитрия Ростовского, часть мощей, гроба и одежды этого святого.

В августе 1914 г. из Костромы почти одновременно отбыли правящий архиерей и его первый викарий, и епископ Иосиф с 25 августа по 16 сентября 1914 г. исполнял обязанности временно управляющего Костромской епархией. Несмотря на непродолжительность этого периода, он характеризует Владыку, как деятельного архипастыря, немало сделавшего для оказания помощи русским воинам и их семьям в начальный период Великой войны. Так, 29 августа в кафедральном соборе Костромы епископ Иосиф отслужил панихиду «по вождям и воинам на поле брани за Веру, Царя и Отечество живот свой положившим», затем был проведен крестный ход на центральную площадь города, где у Александровской часовни Владыка в сослужении всего городского духовенства совершил молебен «о даровании победы русскому воинству над врагом, а народу над пьянством». 3 сентября резолюцией епископа было предписано «объявить всем благочинным, настоятелям и настоятельницам монастырей и приходским священникам оказывать возможное содействие сборам на нужды Красного Креста за все время войны». О внимании Владыки к нуждам военного времени свидетельствует и то, что он собирал в Костроме настоятелей, причт и старост для обсуждения «чем духовенство и церкви города могут оказать свою помощь больным и раненым воинам во время настоящей войны».

До революционных потрясений 1917 г. Владыка успел написать и большей частью опубликовать около 80 трудов, в том числе 11 томов своего дневника и 10 статей в Православной Богословской энциклопедии. Издавались им и крупные работы, от духовно-нравственных до религиозно-философских, например, в 1902 г. в Сергиевом Посаде вышла его работа «Матерь Божия - Благодатная Матерь народа русского», а в 1905 г в Харькове - сочинение «Учение Лейбница о происхождении и сущности зла».

Мы не располагаем достоверными сведениями о том, как Владыка Иосиф встретил февральскую революцию 1917 г. Его заявления на допросах 1930 г. о лояльности к советской власти и отмежевании от «старого режима» сами по себе вряд ли говорят о каких-то его антимонархических, либеральных взглядах, тем более, если принять во внимание условия, в которых они были сделаны. Примечательно, что во введении к следственному делу чекисты называют митрополита Иосифа «махровым монархистом», а его дневник «В объятиях Отчих» сравнивают с творениями святого Иоанна Кронштадтского, по их определению, «церковного апологета монархизма». Очевидно, что как искренний православный архипастырь, Владыка Иосиф понимал истинное значение Православного царства и поэтому глубоко скорбел, видя, как далеко отошла от этого идеала христианской государственности императорская власть Петербурга. Так что, вполне вероятно, что несочувствие епископа Иосифа «старому режиму» было вызвано не либерализмом, а напротив, самым последовательным монархизмом, так же как и у других выдающихся иерархов того времени. В его дневнике есть такая характерная запись от 30 июля 1909 г.: «Невозможно быть истинным слугою земного Царя, не будучи истинным слугою Божиим. Только истинный Божий слуга имеет все побуждения и средства быть верным слугою Царя и полезным членом Церкви и Отечества» .

Поэтому и коренную причину революционных настроений и антимонархических выступлений и бунтов в Российской империи Владыка видит в отступлении этих народных масс от Церкви.

Но епископ Иосиф не рассуждает о том, кто больше виноват в столь плачевном состоянии русского общества, императорская ли власть, насаждавшая на протяжении двух веков чуждую Православию западную культуру и поставившая Русскую Церковь в рабское не каноническое положение, или служители Церкви, безропотно покорявшиеся этому насилию и потворствующие разрушению церковной жизни. Весьма знаменательна в этом отношении запись в его дневнике 20 декабря 1907 г.:

«Права ли и истинна ли наша Церковь при ее современных некоторых ненормальностях, указываемых ее врагами (цезарепапизм и т. п.)? Права и истинна.

Какое мне дело до какого-то там цезарепапизма? Я - в душе своей сам царь над собою, и за все сам отвечаю. Личное мое усердие, благочестивое настроение ничем не может быть связано. "Царство Божие внутри нас есть". И здесь прежде всего нам надо созидать свое спасение и отвечать за него. Какое мне, далее, дело до предписаний регламентов - например, выдавать "тайну" исповеди? По совести своей я никогда бы ничего не выдал и ничуть бы не отвечал за это пред Богом. Между тем, другой и без регламентов выдает своего "друга" каждый день. Все это форма и внешность, содержания же и внутренней силы и действенности истины Христовой совершенно не касается».

Начинались жесточайшие гонения на Церковь. Поместный Собор, с которым связывали возрождение Русской Церкви (Владыка Иосиф как епископ Угличский принимал участие в его работе) - также уже ничего не мог сделать с атеистичесой эйфорией большевиков. Собор восстановил патриаршество и принял множество полезных решений. Но открылся он только в августе 1917 г., через полгода после февральских событий, когда легкомысленная радость первых революционных дней, охватившая многих после отречения Царя, сменилась тревогой и унынием пред все более нарастающим хаосом в стране. Долгожданное восстановление патриаршества происходило уже во время октябрьского переворота под пулеметные очереди и грохот пушек, бивших по Кремлю. И на проведение поставления патриарха (интронизацию) Собор испрашивал специальное разрешение у новых властителей, обосновавшихся в Кремле. Сама интронизация проходила в холодном Успенском соборе, на западной стене которого зияла огромная дыра, пробитая большим снарядом, а на восточной-страшным символом высилось распятие Господа Иисуса Христа с оторванными снарядом руками. Скорбный путь предстоял и патриарху, и всей Русской Церкви.

В декабре 1917 г. и январе 1918 г. по указу патриарха епископ Иосиф временно управлял Рижской епархией. А уже вскоре последовал его первый арест в Ростове 7 июля 1919 г. Ярославской губернской ЧК «за попытку срыва вскрытия мощей в Ростовском уезде путем созыва верующих колокольным звоном». Владыка был перевезен в Москву во внутреннюю тюрьму ВЧК, где содержался около месяца. В августе 1919 г. он оказался освобожден без вынесения приговора. Мужественное поведение преосвященного не прошло мимо внимания церковного руководства и 22 января 1920 г. он был возведен в сан архиепископа и назначен Святейшим Патриархом Тихоном архиепископом Ростовским, викарием Ярославской епархии.

Новый конфликт с представителями советской власти не заставил себя ждать. 26 апреля 1920 г. специальная комиссия вскрыла мощи Ростовских Чудотворцев в Успенском соборе, Спасо-Яковлевском Димитриевом и Авраамиевском монастырях. Архиепископ Иосиф организовал и возглавил крестный ход с выражением протеста против этой варварской, незаконной даже в свете советских декретов акции. За это 8 июня 1920 г. Владыка был арестован по обвинению в антисоветской агитации. Три недели он находился в заключении в Ярославской тюрьме, а в это время в Ростове собирались тысячи подписей верующих за его освобождение. В итоге архиепископ Иосиф был освобожден, но постановлением Президиума ВЧК от 26 июля 1920 г. приговорен к 1 году заключения условно с предупреждением о неведении агитации.

Весной 1922 г. на Русскую Православную Церковь обрушились новые тяжелые испытания - развернутая по указанию Политбюро ЦК РКП(б) кампания по изъятию церковных ценностей и обновленческий раскол, также непосредственно организованный органами государственной власти, в частности ГПУ. После ареста Патриарха Тихона в мае 1922 г. власть в Церкви на год захватили просоветски настроенные обновленцы, сформировавшие свое Высшее церковное управление.

19 ноября 1922 г. по обвинению в «сопротивлении изъятию церковных ценностей» архиепископ Иосиф был приговорен Ярославским ревтрибуналом к четырем годам лишения свободы. Вероятно, это дело не обошлось без участия обновленцев. В одном из протоколов допроса 1932 г. Владыка Иосиф отмечал, что он был обвинен в агитации против изъятия ценностей по клевете обновленцев, для которых он был одним из главных врагов в епархии. Владыка сразу же не признал созданное в мае 1922 г. обновленческое Высшее Церковное Управление (ВЦУ).

И в дальнейшем Владыка никогда не проявлял никаких колебаний в отношении обновленческого раскола и фактически воспрепятствовал его распространению не только в Ростове, но и в целом в Ярославской епархии. В январе 1923 г. Владыка Иосиф был досрочно освобожден по решению Президиума ВЦИК.

Его возвращение весьма укрепило Православных и одновременно вызвало серьезное беспокойство у обновленцев и местных властей. В апреле 1923 г. начальник Ярославского губернского отдела ГПУ обратился в ОГПУ в Москву с ходатайством о высылке из пределов Ярославской губернии архиепископа Иосифа. В письме от 8 августа 1923 г., сообщая о «неблагополучном» положении в церковной среде в Ярославской губернии, он повторил это ходатайство:

«Обновленческая группировка в настоящее время почти совершенно прекратила свою деятельность под натиском тихоновской группировки. Большинство духовенства и верующих идет по пути тихоновщины, ослабляя морально и материально обновленческую группировку. Во главе тихоновской группировки стоит епископ Ростовский Иосиф. Данное лицо по Ярославской губернии в настоящее время весьма авторитетно не только среди духовенства и верующих, но и среди советских работников низового аппарата, и в особенности Ростовского уезда.

С освобождением Тихона из-под стражи и вообще с усилением тихоновской группировки епископ Иосиф в настоящее время является руководителем и вдохновителем тихоновской группировки по Ярославской губ<ернии>. Заручившись из Наркомюста официальной бумагой, разрешающей Иосифу создать свое, параллельное ВЦУ} Ярославское отделение Епархиального управления, Иосиф ведет линию всеми способами к полной ликвидации обновленческой группы, как лицо, весьма авторитетное среди духовенства и верующих и доказавшее себя, что и современная власть не всегда может его обуздать в его реакционной деятельности. Конечно, его настоящая деятельность, нужно признать, идет достаточно успешно.

При таких обстоятельствах деятельность обновленческой группы в Ярославской губ<ернии>, собственно, должна замереть, что и можно констатировать в настоящее время. Для поддержания деятельности обновленческой группы, безусловно, необходимо изъять из пределов Ярославской губ<ернии> епископа Иосифа, что значительно ослабит тихоновскую группу, и этим самым дать возможность оживиться и обновленческой группе, главным образом за счет верующих, ибо епископ Иосиф в глазах верующих - самое авторитетное лицо из духовенства Ярославской губернии, а потому значительная часть верующих идет за ним не только как за тихоновцем, но и как за известным им Иосифом, которого и Советская власть по велению бога избавляет от наказания (выражения верующих).

Без этой операции нет возможности хотя бы минимально поддерживать деятельность обновленческой группы»
[ГА РФ. Ф. 5263. On. 1. Д. 55. Л. 102-102 об.]

Как ни странно, эти настойчивые ходатайства остались без ответа. И на протяжении еще более трех лет Владыка Иосиф оставался в Ростове. В 1925 и 1926 гг. он даже возглавлял крестные ходы с Ватопедской иконой Божьей Матери по волостям Ростовского уезда, получая разрешение на них в местных органах власти.

Архиепископ Иосиф объединял православных Ярославской епархии, лишенной в то время своего главы, митрополита Агафангела (Преображенского), высланного властями в Нарымский край в конце 1922 г. 30 августа 1923 г. в Ярославле под председательством архиепископа Иосифа прошло собрание благочинных Ярославской епархии. Собрание было открыто речью Владыки Иосифа о нынешнем положении Русской Православной Церкви, в связи с возникновением обновленческого движения. Собрание единодушно высказалось против обновленческого собора в Москве, незаконно провозгласившего себя «Вторым Всероссийским Поместным Собором», и отказалось выполнять его постановления. По поводу освобождения патриарха Тихона была выражена радость и обещание сыновнего ему послушания.

Испрашивая патриаршего благословения, благочинные Ярославской епархии заявили:

«3а себя и за подведомственное нам духовенство подтверждаем, что признавая Советскую власть и подчиняясь ее гражданским (выделено Составителем) постановлениям, совершенно отмежевываемся от какой-либо контрреволюционной белогвардейщины и т. п. и будем вести народ, как и прежде то делали, только ко Христу и за Христа»

Но, несмотря на противодействие ГПУ, архиепископ продолжал борьбу за Православие. В мае 1924 г. он был назначен членом Священного Синода при Патриархе. Правда, будучи переведен в марте 1924 г. на Одесскую кафедру, Владыка не смог водвориться там из-за противодействия обновленцев и местных властей, и оставался проживать в Ростове на положении управляющего Ростовским викариатством до осени 1924 г., когда был назначен управляющим Новгородской епархией. Проживая большую часть времени в Ростове, Владыка Иосиф временно управлял одной из старейших русских епархий до сентября 1926 г. В этот период ему довелось вновь посетить родную Устюжну и встретиться с родственниками. Архиепископ периодически служил в новгородском Софийском соборе, ленинградском кафедральном храме Воскресения Христова (Спасе-на-Крови). Особенно значительное количество верующих собирали его архиерейские богослужения в Успенском соборе г. Ростова.

7 апреля 1925 г. скончался Святейший Патриарх Тихон. В своем завещании он указал трех Местоблюстителей Патриаршего Престола, из которых временным Первосвятителем должен был стать только один. Ими были: митрополит Казанский и Свияжский Кирилл (Смирнов), митрополит Ярославский Агафангел (Преображенский) и митрополит Крутицкий Петр (Полянский). Так, как первые два митрополита в тот момент находились в ссылке, Первосвятительские полномочия принял митрополит Крутицкий Петр (Полянский).

Архиепископ Иосифс шестьюдесятью другими архиереями участвовал в погребении св. Патриарха Тихона и подписал акт о передаче местоблюстительских полномочий митрополиту Петру. В своем распоряжении от 6 декабря 1925 г. - за несколько дней до ареста - последний поставил архиепископа Иосифа третьим кандидатом в Заместители Патриаршего Местоблюстителя за митрополитом Нижегородским Сергием (Страгородским) и митрополитом Киевским Михаилом (Ермаковым).

«Существуют сведения о том, что епископов, собравшихся на погребение Святейшего Патриарха Тихона, в обязательности присутствия местоблюстителя в Москве убедил не кто иной, как митрополит Сергий. В "ташкентском документе" от 17 ноября 1927 года... среди прочего говорилось о митрополите Петре: "Кстати сказать, и его на местоблюстительское кресло избрали не без содействия митрополита Сергия, под благовидным предлогом в свое время отклонившего первых двух кандидатов: м<итрополита> Кирилла и м<итрополита> Агафангела"»
[ЦА ФСБ РФ. «Дело митрополита Сергия: Документы к церковным событиям 1927-1928 гг. Китеж, 1929». Машинопись. С. 222.]

Тем не менее, местоблюстительство митрополита Петра было признано большинством епископата, в том числе и первыми двумя кандидатами, митрополитами Кириллом и Агафангелом. Как писал митрополит Кирилл в своих показаниях в 1930 г.:

«Хотя для меня остается и сейчас непонятным, почему отсутствие в Москве могло быть препятствием к исполнению обязанностей патриаршего местоблюстителя, но раз епископатом, бывшим в Москве при погребении патриарха, местоблюстительство возложено было на митр. Петра, то я с любовию признал это для себя обязательным и до сих пор мыслю себя в каноническом и молитвенном с ним общении как первым епископом страны»
[Богословский сборник. М., ПСТБИ, 2003. Вып. 11. С. 370.]

9 декабря 1925 г. митрополит Петр был арестован. Во главе Российской Церкви оказался митрополит Сергий (Страгородский).

Следует подчеркнуть, что права митрополита Сергия как «заместителя» патриаршего местоблюстителя отнюдь не равнялись правам первоиерарха Российской Православной Церкви. Поместный Собор 1917-1918 гг. в специальных определениях разработал четкий порядок замещения патриаршей власти. В случае кончины Патриарха вступало в действие определение о местоблюстителе, который избирался членами Синода. В обязанности местоблюстителя входила прежде всего организация нового Собора, который должен был избрать нового патриарха и решить все вопросы по устроению Церкви.

Ввиду усиливающихся гонений становилось ясно, что может возникнуть ситуация, когда некому будет избирать местоблюстителя, и тогда Собор 1917-1918 гг. уполномочил патриарха Тихона составить завещательное распоряжение в котором дожен был указать трех Местоблюстителей Патриаршего Престола на случай своей смерти. Никаких полномочий на дальнейшее назначение преемников и передачу своих прав местоблюститель уже не имел.

К сожалению, не все из епископов хотели это понять. К тому же, поскольку митрополит Петр не определил объем полномочий заместителя, то митрополит Сергий, в силу своих узурпаторских чаяний, выявленных у него еще при обновленческом ВЦУ, возомнил что заместитель местоблюстителя обладает всей полнотой Первоиераршей власти. И если сам митрополит Петр ясно предполагал, что заместитель занимается текущими делами и является всего лишь проводником воли местоблюстителя, то митрополит Сергий не хотел этого признавать и думал совсем иначе.

26 августа 1926 г. архиепископ Иосиф распоряжением заместителя патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) был переведен на Ленинградскую кафедру и возведен в сан митрополита Ленинградского с возложением белого клобука с алмазным крестом и креста на митру. Возражая против именования митрополитом Ленинградским, Владыка Иосиф предпочитал называться митрополитом Петроградским.

Верующие жители северной столицы встретили Владыку с большой радостью, как стойкого борца за чистоту Православия, но также и потому, что после расстрела в августе 1922 г. святого новомученика митрополита Вениамина (Казанского) несколько лет не имели своего правящего архипастыря. Например, известный протоиерей Михаил Чельцов, настоятель Измайловского собора, высказывал в связи с назначением радостную надежду:

«Наконец-то прекратится архиерейская рознь и скачки на первенство, наконец- то наступит мало-помалу порядок в наших делах и взаимоотношениях».

11 сентября нового стиля митрополит прибыл в Ленинград и остановился в Воронцовском подворье. Был канун известного городского праздника - перенесения в город мощей святого благоверного князя Александра Невского, который еще совсем недавно сопровождался грандиозным крестным ходом от Исаакиевского собора до Александро-Невской Лавры. На всенощной Троицкий Собор Лавры, недавно перешедший к «тихоновцам» от обновленцев был переполнен народом.

«Восторгам и умилению не было пределов, радость слышалась отовсюду и виделась на лицах, разговоры лились самые оживленные и молитвенно Богу благодарные» , - писал о. М. Чельцов.

Согласно другому источнику: «Духовенства собралось человек полтораста - от облачального места до престола по обеим сторонам. Епископат весь: митрополит, Преосв. Алексий, Гавриил (Воеводин), Николай (Ярушевич), Стефан (Бех), Григорий (Лебедев), Сергий (Дружинин) и Димитрий (Любимов)» .

Первые впечатления от нового главы епархии были очень благоприятны: «Новый митрополит - высокого роста, седой, в очках, вид серьезный, несколько необщительный, как будто суровый. Есть что-то общее во внешнем виде с покойным митрополитом Вениамином. Ходит несколько сутуловато. Ни с кем не разговаривает в алтаре. Даже через еп. Григория послал сказать "беседовавшему" в алтаре духовенству держать себя "покойнее". У епископа и духовенства - в их держании себя - сразу почувствовалось, что приехал "хозяин": все подтянулись. Голос у него - высокий, довольно нежный, приятный, дикция чистая. В общем, впечатление хорошее, приятное»

Столь же благоприятным было впечатление, произведенное митр. Иосифом на о. М. Чельцова:

«Митрополит Иосиф внушал к себе, с первого же взгляда на него, симпатию и доверие...Совершенно аскетического облика монах привлекал к себе и нравился; в богослужении у него не было ничего вычурного: просто и молитвенно... Отзывались о нем как об истинном монахе, добром человеке, горячем молитвеннике, отзывчивым к нуждам и горестям людским; хотелось быть около него, слушать его... И нам, духовенству, казалось, что именно его-то нам и нужно, что именно он-то и может проявлять тот авторитет, который обязывает к послушанию, отклоняет от противления, научает к порядку, дисциплинирует одним взглядом, - словом, что с ним-то начнется у нас настоящая жизнь, что будет у нас Владыка Отец» .

На следующий день, в воскресенье, несмотря на дождь, площадь перед собором была переполнена народом. Многие подходили под благословение со слезами. По просьбе митрополита прот. Николай Чуков сказал по запричастном стихе слово, а на следующее утро был у него с докладом о руководимых им Высших Богословских курсах и остался доволен оказанным приемом.

Сохранились свидетельства и других очевидцев о назначении Владыки Иосифа Петроградским митрополитом. Так, архимандрит Феодосий (Алмазов) в рукописи «Мои воспоминания (записки соловецкого узника)» отмечал:

«Все в Петрограде восторжествовали. Известный аскет, профессор академии, плодовитый духовный писатель. Первое всенощное бдение он совершил 11 сентября в день памяти Св. Александра Невского в Лавре. Все туда устремились. Религиозный подъем был невиданный: ведь стал на свою кафедру преемник священномученика Вениамина. Народу - масса. Отслужив литургию с прекрасной проповедью, Владыка уехал в Ростов попрощаться со своей паствой - и в этом была его роковая ошибка. Большевикам не понравилась его заслуженная популярность, вдруг проявившаяся. С дороги телеграммой ГПУ потребовало его в Москву, откуда он водворен был в монастырь около Устюжны»

Это обычная версия дальнейшего хода событий, которая приводится в различных источниках. Однако во время следствия в 1930 г. митрополит Иосиф показал на допросе так: «Я, отслужив одну службу в Александро-Невской лавре, поехал в Новгород за вещами, откуда должен был выехать в Москву в ГПУ. В Москве в ГПУ мне во въезде в Ленинград было отказано и предложено было выехать в Ростов Ярославской губернии»
[ЦА ФСБ РФ. «Дело ИПЦ». Т. 11. Л. 304. ]

Очевидно, что власти испугались того воодушевления, которое охватило церковный народ, и решили, что Иосифа трудно будет держать под контролем.

6 декабря 1926 г., в связи с арестом митрополита Сергия (Страгородского), Владыка Иосиф возглавил Российскую Православную Церковь как заместитель патриаршего местоблюстителя, согласно завещательному распоряжению митрополита Петра (Полянского). Сознавая отношение к себе властей, митрополит Иосиф через день после вступления в управление издал завещательное распоряжение-послание о преемственности высшей церковной власти в случае невозможности ему самому исполнять это послушание. В случае своего устранения и устранения своих редшественников он назначал заместителями патриаршего местоблюстителя архиепископа Свердловского Корнилия (Соболева), архиепископа Астраханского Фаддея (Успенского) и архиепископа Угличского Серафима (Самойловича).

18 мая 1927 г., выпущенный на свободу митрополит Сергий (Старогородский) собрал на совещание несколько угодных ему архиереев, и назвал его «Временным Патриаршим Священным Синодом», хотя Синод имеет право быть созванным только законным Архиерейским Собором, а подобный орган управления, какой стал держать при себе митр. Сергий, мог выполнять только совещательную функцию.

Таким образом узурпация власти митр. Сергием была окончательно достигнута.

20 мая из НКВД было получено разрешение на деятельность «Синода», окончательно утвержденного в августе. 25 мая состоялось заседание «Синода», и в тот же день был разослан циркуляр по епархиям, в котором архиереям рекомендовалось организовать при себе епархиальные советы и зарегистрировать их в местных органах власти.

«В то время как продолжались аресты и ссылки, когда в ответ на убийство Войкова за границей в тюрьмы бросали по всей России не только Епископов, но и рядовое духовенство - М<итрополит> Сергий получил право свободно жить в Москве, каковым правом он не пользовался даже до ареста. Наконец, когда стали известны имена Епископов, призванных им в Синод, о капитуляции М<итрополита> Сергия перед Сов<етской> Властью не могло быть больше сомнений. В Синод вошли Арх<иепископ> Сильвестр - бывший обновленец, Арх<иепископ> Алексий Хутынский - бывший обновленец, назначенный на Петроградскую кафедру от "Живой Церкви" после казни М<итрополита> Вениамина; Арх<иепископ> Филипп - бывший беглопоповец, т. е. переходивший из Православной Церкви в секту "беглопоповцев", Митр<ополт> Серафим Тверской - человек, о связях которого с ГПУ знала вся Россия, которому никто не верил»
[ГА РФ. Ф. 6343. On. 1. Д. 263. Л. 8.]

Созыв «Временного Синода», поголовно состоящий из бывших обновленцев и предателей, вызвал в Церкви сильную волну возмущений.

29 июля митрополит Сергий (Страгородский), совместно с членами это «Синода» без какого-либо согласование с остальными архипастырями, выпустил «Послание к пастырям и пастве» (Декларацию 1927 г.) о признании Российской Православной Церковью большевицкой власти «богоданной» и с призывом служить ей «не за страх, а за совесть». Т.е. к слиянию советских атеистических обществ и Церкви Христовой в единое целое, поставив РПЦ в один ряд с разного рода Ком- Кол- Прод- Над- коммунистическими обществами, провозглашающими своей целью - строительство царства всеобщего благоденствия, в котором не будет место не одной религии.

Одновременно с Декларацией был допущен полный и всесторонний контроль ОГПУ над назначением епископата и священства.

Митрополит Иосиф, как и другие архиереи Российской Церкви восприняли сергиевскую декларацию «предательством Истины», но общения с Сергием не прерывали, надеясь на вразумление последнего и дезавуирование декларации им. Тогда еще многие полагали, что его декларация, как и ее автор, являются временным явлением, и что после выхода на свободу одного из Патриарших Местоблюстителей справедливость в Церкви будет восстановлена.

Предвидя сопротивление в Петроградской епархии, митр. Сергий 13 сентября 1927 г., согласовав вопрос с ОГПУ, издал указ о переводе «по соображениям большей пользы церковной» митр. Иосифа на Одесскую кафедру.

Этот указ вызвал среди верующих Петрограда такую бурю возмущения, что даже сергиевский историк Иоанн (Снычев), в своей книге отмечал: «Когда стало известно, что их любимец и страдалец за веру православную не согласен с решением Синода, и открыто выражает свой протест против него, смущение народное достигло крайних пределов...».

Сам Владыка Иосиф по свидетельству «воспринял указ как величайшую несправедливость, как следствие интриги», а с амвонов в Петрограде открыто говорили, «что митрополит Иосиф переведен неправильно по докладу епископа Николая (Ярушевича), который, очевидно, наклеветал на него».

В своем письме митр. Сергию от 15(28) сентября Владыка Иосиф сообщал об отказе подчиниться указу, как явно неканоничному, принятому под влиянием враждебных Церкви сил. В ответ сергианский «Синод» 12(25) октября принял постановление, подтверждающее прежний указ и предписывающее викарным епископам прекратить возношение за богослужением имени Владыки Иосифа. 17(30) октября митр. Иосиф из Ростова ответил на постановление «Сvнода» от 12(25) октября новым посланием с отказом оставить Петроградскую кафедру, пояснив, что нестроения в епархии породил тайно оглашенный приказ о его перемещении, что связь его с петроградской паствой не искусственная, но основанная на горячей любви к нему пасомых и, наконец, что послушания «церковной власти» он оказывать не желает, поскольку сама «церковная власть» находится в рабском состоянии у советских коммунистов.

Временно управляющий Ленинградской митрополией епископ Петергофский Николай отправил доклад митрополиту Сергию о нестроениях в епархии. 1 октября 1927 г. митрополит Сергий назначил в Ростов, где проживал митрополит Иосиф, епископа Иннокентия (Летяева) из Краснодара. Жители города неблагосклонно встретили нового архиерея, усмотрев в его назначении желание Синода поскорее удалить из Ростова митрополита Иосифа.

Несмотря на то, что Владыка Иосиф убеждал епископа Иннокентия приступить к служению, не обращая внимание на неприятности, тот был убежден, что не сможет управлять паствой, пока митрополит Иосиф пребывает в Ростове и, по его мнению, вмешивается в епархиальное управление, расстраивая церковную жизнь в епархии. Об этом епископ Иннокентий написал специальный рапорт и 10 октября 1927 г. отправил его митрополиту Сергию.

На защиту митрополита Иосифа встали его викарии: епископы Димитрий Гдовский, Серафим Колпинский, Сергий Нарвский, Григорий Шлиссельбургский и ряд клириков, отказавшихся поминать епископа Николая. Среди них центральное место принадлежало известному и очень уважаемому настоятелю кафедрального храма, отцу Василию Верюжскому.

Церковная атмосфера все больше и больше накалялась. Отдельные приходы как в самом городе, так и в окрестностях, смущаемые разными церковными распоряжениями митр. Сергия и Синода, отказались совершенно выдавать денежные средства на содержание Епархиального Управления, перестали приглашать на богослужения еп. Петергофского Николая как сторонника Сергиевской политики, а многие верующие в знак протеста перестали посещать те храмы, где возносилось имя Заместителя за богослужением. Волна недовольства все увеличивалась. Она коснулась не только простых верующих, но и низшего духовенства.

Многие из тех пастырей, которые в годы борьбы с обновленчеством показали себя стойкими борцами за чистоту Православия, выступили теперь против митр. Сергия. Они не согласны были с той политикой, которую проводил в жизнь Заместитель патриаршего местоблюстителя. В ней они видели прямое искажение чистоты Православия и подчинение Божьего кесареви.

Желая, предотвратить так неминуемо надвигавшееся разделение, группа духовенства и мирян г. Ленинграда решила предупредить об этом митр. Сергия и, если возможно, упросить его, чтобы он изменил намеченный курс церковной политики, от которого, тогда, исходило все зло.
Проф.-прот. Верюжский написал от имени духовенства и мирян специальное обращение к митр. Сергию, в котором указал основные пункты, являвшиеся причиной разделения. В обращении проф. Верюжского, наглядно показано, что церковная смута в Ленинграде была вызвана не митр. Иосифом, а политикой, проводимой в жизнь митр. Сергием.

Проф.-прот. Верюжскиого в своем обращении к митр. Сергию для установления мира в Ленинградской епархии и для предотвращения раскола, упрашивал немедленно предпринять следующие меры:
1) Отказаться от намеченного курса порабощения Церкви государством;
2) Отказаться от перемещений и назначений епископов помимо согласия на то паствы и самих перемещаемых и назначаемых епископов;
3) Поставить временный Патриарший Синод на то место, которое было определено ему при самом его утверждении в смысле совещательного органа, чтобы распоряжения исходили только от имени заместителя Местоблюстителя;
4) Удалить из состава Синода пререкаемых лиц;
5) При организации епархиальных Управлений должны быть всемерно охраняемы устои Православной Церкви, каноны, постановления Поместного Собора 1917-1918 гг. и авторитет епископата;
6) Возвратить на Ленинградскую кафедру митрополита Иосифа (Петровых);
7) Отменить возношение имени заместителя патриаршего местоблюстителя;
8) Отменить распоряжение об исключении из богослужения молений о ссыльных епископах и о возношении молений за гражданскую власть.

21 октября 1927 г. митрополит Сергий издал указ о добавлении в ектению прошение «О Богохранимей стране нашей, властех и воинстве ея, Господу помолимся». Несмотря на то, что эти самые «власти» и «воинства» силой заставляли весь Русский народ отречься от Христа, расстреливая, утопляя, зарывая живьем в землю и предавая другим мучениям Православных целыми монастырями.
Одновременно с этим, митр. Сергий запретил молиться за богослужением «о в тюрьмах и в изгнании сущих», называя всех таковых «справедливо осужденными» «политическими преступниками».

Священномученик Павел (Кратиров) - епископ Старобельский, писал об этом так:
«Митр. Сергий просто наплевал на примеры жизни угодников Божиих и дерзнул ввести во святилище мерзостный клич (ибо молитвой его никак нельзя назвать) - да здравствует богоотступление. Ведь сергиевскую молитву свободно можно перефразировать так: "о благополучном пребывании богоотступления, Господу помолимся", или "об искоренении Христовой веры, Господу помолимся"»

Также Сергий издал указ, по которому, вместе с именем Патриаршего Местоблюстителя Митр. Петра (Полянского) за богослужением должно было возноситься и его собственное имя.

Свидетельствуя о грубом вмешательстве советских властей в вопросы церковной жизни, такие распоряжения явились закономерным следствием и продолжением того курса, который был провозглашен в июльской декларации митрополита Сергия.

Одновременно с этим резко усилились гонения на Церковь. Всех правомыслящих пастырей сажали по тюрьмам, в то время, как "левое крыло" продолжало оставаться на свободе.
Это убедило многих, что Сергий со своей декларацией является прямым проводником воли большевиков и что дожидаться его ухода или отмены его декларации было уже безнадежно.

В начале декабря 1927 г. в Петроградской епархии было решено, не дожидаясь ответа на письмо протоиерея Василия Верюжского, отправить в Москву представительную делегацию с епископом Димитрием (Любимовым) во главе для личной встречи с заместителем патриаршего местоблюстителя, митрополитом Сергием. Прием у заместителя патриаршего местоблюстителя состоялся 12 декабря 1927 г. Митрополиту Сергию были вручены все три привезенные письма: от имени викариев Ленинградской епархии, от группы священников и мирян, от имени верующих ученых Академии наук и профессуры ленинградских институтов.
В этих письмах поднимались практически те же вопросы, что и в письме-обращении отца Василия Верюжского. Ни на один вопрос митрополитом Сергием не был дан положительный ответ.

После неудачного визита в Москву к митр. Сергию петроградской делегации, состоявшей из еп. Димитрия (Любимова), прот. Викторина Добронравова и мирян И.М. Андреевского и С.А. Алексеева, викарные епископы Гдовский Димитрий и Нарвский Сергий, подписали акт отхода от митр. Сергия (26 декабря), «сохраняя апостольское преемство чрез Патриаршего Местоблюстителя Петра, Митрополита Крутицкого», при этом еп. Димитрий официально объявил митр. Сергия безблагодатным. Сергиевский «Синод» реагировал на это постановлением 12 января 1928 г. о запрещении в священнослужении епископов Димитрия (Любимова) и Сергия (Дружинина), которое зачитал в Никольском Богоявленском соборе известный сергианин еп. Николай (Ярушевич). Этот момент времени можно считать официальной датой отпадения Московской патриархии в лице митр. Сергия и его сообщников в сергианский раскол.

Ещё до официального провозглашения отделения митр. Иосиф благословил готовившийся отход. Во второй половине декабря он писал еп. Димитрию: «Дорогой Владыко! Узнав от М. Агафангела о принятом вами решении, нахожу (после ознакомления со всеми материалами), что другого выхода нет. Одобряю ваш шаг, присоединяюсь к вам, но, конечно, помочь вам более существенно лишен возможности...» .

7 января митр. Иосиф в письме в Петроград вновь одобрил действия своих викариев: «...Для осуждения и обезвреживания последних действий митр. Сергия (Страгородского), противных духу и благу Св. Христовой Церкви, у нас, по нынешним обстоятельствам, не имеется других средств, кроме как решительный отход от него и игнорирование его распоряжений. Пусть эти распоряжения приемлет одна всетерпящая бумага, да всевмещающий бесчувственный воздух, а не живые души верных чад Церкви Христовой» .

А в февральском (1928 г) письме к архим. Льву (Егорову) митр. Иосиф описывает ситуацию в Церкви как раскол со стороны Сергия и указывает на то, что действия его «хуже и вреднее всякой ереси»:

« ...дело обстоит так: мы не даем Церкви в жертву и расправу предателям и гнусным политиканам и агентам безбожия и разрушения. И этим протестом не сами откалываемся от Нее, а их откалываем от себя и дерзновенно говорим: не только не выходили, не выходим и никогда не выйдем из недр истинной Православной Церкви, а врагами Ее, предателями и убийцами Ее считаем тех, кто не с нами и за нас, а против нас. Не мы уходим в раскол, не подчиняясь Митр. Сергию, а Вы, ему послушные, идете за ним в пропасть Церковного осуждения ...

Может быть, не спорю: Вас пока больше, чем нас. И пусть «за мною» нет большой массы, как Вы говорите. Но я не сочту никогда себя раскольником, а примкну к святым исповедникам . Дело вовсе не в количестве, не забудьте ни на минуту этого. Сын Божий, когда вновь придет, найдет ли вообще верных на земле? И может быть, последние бунтовщики против предателей Церкви и пособников Ее разорения, будут не только не епископы, и не протоиереи, а самые простые смертные, как у Креста Христова Его последний страдальческий вздох приняли не многие близкие Ему простые души...

Не судите же меня строго и четко усвойте следующее:

1. Я отнюдь не раскольник и не зову к расколу, а к очищению Церкви от сеющих истинный раскол и вызывающих его.

2. Указание другому его заблуждений и неправоты не есть раскол, а попросту говоря - введение в оглобли разнузданного коня.

3. Отказ принять здравые упреки и указания есть действительно раскол и попрание истины.

4. В строении Церковной жизни - участники - не только одни верхушки, а все тело Церковное, и раскольник тот, кто присваивает себе права, превышающие его полномочия, и от имени Церкви дерзает говорить то, чего не разделяют остальные его собратья.

5. Таким раскольником показал себя митр. Сергий, далеко превысив свои полномочия и отвергнув и презрев голос многих других святителей, в среде которых и сохраняется чистая Истина. <...>

Защитники Сергия говорят, что каноны позволяют отлагаться от епископов только за ересь, осужденную Собором. Против этого возражают, что деяния митр. Сергия достаточно подводят и под это условие: если иметь в виду столь явное нарушение им свободы и достоинства Церкви Единой, Святой, Соборной и Апостольской.

А сверх того, каноны ведь многое не могли предусмотреть. А можно ли спросить о том, что хуже и вреднее всякой ереси, когда вонзают нож в самое сердце Церкви - Ее свободу и достоинство.

Что вреднее - еретик или убийца?»

Следует отметить, что митр. Иосиф с присущей ему скромностью протестовал против отождествления начавшегося антисергианского движения исключительно со своим именем. Согласно протоколам его допросов (от 22, 30 сентября и 9 октября 1930 г.) митрополит говорил:

«Дело мое, по которому я привлекаюсь, как мне представляется, зиждется на мнении обо мне как лидере особого течения в нашей церкви, которое возникло четыре года назад в связи с декларацией митр. Сергия, грубо нарушившего, по убеждению верующих, глубочайшие основы строя церковной жизни и управления. Это течение совершенно несправедливо окрещено "иосифлянами", каковую несправедливость указывает и сам митроп. Сергий в переписке его с митрополитом Кириллом. Гораздо основательнее оно должно быть названо вообще "антисергианским". Самое течение нашей группы возродилось на благоприятной почве злоупотреблений митр. Сергия и независимо от каких бы то ни было личностей вызвало одновременно повсюду соответствующе сильную реакцию в церковных кругах без всякого моего участия и влияния. Более того: я сам значительно позднее втянут был в это течение, и не оно шло и идет за мною, а скорее я плетусь в хвосте за ним, не сочувствуя многим его уклонам вправо и влево. И если бы даже уничтожить вовсе меня и мое участие в этом движении, оно безостановочно шло бы и пойдет дальше без малейшей надежды на полное искоренение... Никакими репрессиями со стороны Советской власти наше движение не может быть уничтожено. Наши идеи, стойкость в чистоте православия пустили глубокие корни. Ложь митрополита Сергия в его интервью о том, что церкви закрываются по постановлениям верующих, понятна каждому, даже неграмотному крестьянину...»

К началу 1928 г. категорическое неприятие церковной политики митрополита Сергия было выражено не только в Петроградской епархии. В показаниях на следствии 1930 г. митрополит Иосиф отмечал:
«К этому времени повсеместно в Союзе обсуждалась и резко более или менее критиковалась декларация митрополита Сергия и создавалось, развиваясь все более и более, протестующее против него течение, доходившее до того, что целые епархии в полном составе, во главе со своими управляющими архиереями отлагались от него и начинали управляться самостоятельно (Вятская, Великоустюжская и другие)»
[«Дело ИПЦ». Т. 11. Л. 332.]

Вслед за петроградскими викариями о прекращении общения заявило серпуховское духовенство, еще ранее епископ Глазовский Виктор (Островидов) и духовенство Вятской епархии, в январе 1928 г. отделились от митрополита Сергия епископ Великоустюжский Иерофей (Афоник) , управляющий Воронежской епархией епископ Алексий (Буй) и ряд священников в Московской епархии, среди них протоиерей Валентин (Свенцицкий). В марте 1928 г. отделились викарные епископы Вятской епархии Нектарий (Трезвинский) и Иларион (Вельский), установившие связь с иосифлянами в Ленинграде, так же как и отделившийся еще раньше епископ Виктор (Островидов).

Антисергиевское движение нарастало на Украине, Северном Кавказе, Татарии, Башкирии, Сибири. Многие из несогласных обращались к петроградским архиереям. Как отмечал митрополит Иосиф в своих показаниях на следствии: «Не имея на местах духовного руководителя, с разных городов и местностей СССР приезжали к епископу Димитрию за руководством. Некоторые приезжающие осуждали ленинградцев, что они так поздно отошли от митрополита Сергия, что они уже давно это сделали, однако, не имея у себя руководителя, они приезжали в Ленинград, прося принять и разрешить недоуменные вопросы»

Официально Акт об отделении от митрополита Сергия был зачитан в кафедральном Соборе Воскресения Христова. 24 января 1928 г. в секретном донесении из Ленинградского ГПУ в Москву сообщалось:

«Церковная оппозиция в Ленинграде растет, причем с ее стороны был допущен захват Тихоновского кафедрального собора в свои руки - церковь Воскресения-на-крови. <...> Это торжество оппозиция отпраздновала торжественным богослужением при двух оппозиционных епископах и 9-ти священниках. После этого колебавшиеся церкви в Лесном, Полюстрове и на станции Володарская всецело примкнули к оппозиции»
[Богословский сборник. Вып. 10. М.:ПСТБИ, 2002. С. 371]

25 января 1928 г. митрополит Сергий на внеочередной сессии своего Синода принимает постановление № 17 об увольнении с кафедры епископа Димитрия и запрете его в священнослужении и предании каноническому суду. То же самое было принято в отношении епископа Сергия. От епископов Григория Шлиссельбургского и Серафима Колпинского, не поминавших имя митрополита Сергия, было потребовано незамедлительно ввести поминовение и заявить всенародно об осуждении епископов Димитрия и Сергия.

6 февраля 1928 г. митрополит Иосиф вместе с группой архиереев Ярославской епархии официально подписал декларацию об отделении от митрополита Сергия.

В этот же день появилась его резолюция о согласии возглавить отделившихся от митр. Сергия в Петроградской епархии:
«Митрополит Ярославский Агафангел с прочими епископами Ярославской Церковной области отделились также от митр. Сергия и объявили себя самостоятельными в управлении вверенными им паствами, к чему я присоединил свой голос. По сему благому примеру нахожу благовременным открыто благословить подобное же правильное отделение части Петроградского духовенства со своими паствами. Согласен на просьбу возглавить это движение своим духовным руководством и молитвенным общением и попечением; готов не отказать в том же и другим, желающим последовать доброму решению ревнителей Христовой истины. Молю Господа, да сохранит всех нас в единомыслии и святой твердости духа в переживаемом Церковью новом испытании» .

10 февраля 1928 г. митрополитом Сергием и его «Синодом» было утверждено постановление - «о раздорнической деятельности митрополита Одесского Иосифа (Петровых) и епископа бывшего Никольского Иерофея (Афоника)». В постановлении налагается запрет в священнослужении на обоих. 29 марта 1928 г. митрополит Сергий в обширном документе, так называемом «Деянии», оповещает Церковь о прервавших с ним общение иерархах, именуя их «нашими отщепенцами», «расколотворящими».

Обосновывая свою правоту, митрополит Сергий пытался доказать каноничность всех своих деяний - создание Временного Синода, увольнение архиереев и так далее, при этом, пытаясь обильно цитиролвать Священное Писание и святых мучеников и отцов Церкви, выдирая нужные ему цитаты из контекста. Будучи на тот момент уже полным духовным слепцом и находясь в прелести, Сергий утверждал, что его июльская декларации ни в чем не противоречит церковному Преданию. Оправдывая ложь, он защищал ее опять же ложью.

Он обвиняет отделившихся от него ярославских и ленинградских архиереев, а также епископов Глазовского Виктора (Островидова), Никольского Иерофея (Афоника) и Воронежского Алексия (Буя) в том, что «они учинили раскол, порвали благодатный союз с Матерью Церковью и подлежат церковному суду и должному наказанию».

«Матерью Церковью» он здесь называет себя самого и свой «Синод». Запрещая в служении всех, кто не подчинялся на тот момент его указам, Сергий, одновременно с этим, сам не подчинялся указам своего главы – митрополита Петра и еще двух Патриарших местоблюстителей, которые выступали против его «революции» в Церкви.

Он подтверждает запрещения, наложенные на этих архиереев (в том числе и митрополита Иосифа).

Одновременно с этим митрополит Сергий пытался заигрывать с митрополитом Агафангелом, боясь его церковного авторитета, и помня что по завещанию Патр. Тихона он являлся вторым, после митр. Кирилла (Смирнова) Патриаршим Местоблюстителем, а следовательно обвинив митрополита Сергия в учинении раскола, в любой момент он мог взять управление Церковью в свои руки.

«29.03/11.04.1928 г. митр. Сергий и его Синод принимают постановление: предать суду епископов, запретить в священнослужении и уволить на покой митр. Иосифа (Петровых), еп. Иерофея (Афоника), еп. Евгения (Кобранова) , арх<иеп> Серафима (Самойловича) , арх<иеп> Варлаама (Ряшенцева). О митр. Агафангеле постановлено, что хотя он своими "раздорническими" действиями заслужил все эти прещения, но, с учетом его "прежних заслуг перед Церковью" и "болезненного состояния, ему дается месячный срок на покаяние, после чего он подлежит запрещению в священнослужении"» .

В этом постановлении в отношении митрополита Иосифа было заявлено, что он открыто порвал общение с заместителем патриаршего местоблюстителя, вступил явно на путь «раскола», заявил после увещаний посланных к нему архиереев, что он «решительно отходит и отмежевывается от митр. Сергия, игнорирует его распоряжения», что «он призывает всех отделяющихся от заместителя патриаршего местоблюстителя объединиться около него, причем преподал благословение преосвящ. Виктору (Островидову) и Никольскому Иерофею (Афонику) на рукоположение игумена Антония в сан епископа, предназначая последнего в епархию, не порученную ему».

10 мая 1928 г. ярославские архипастыри, митрополит Агафангел, архиепископ Варлаам и епископ Евгений, отправляют митрополиту Сергию с письмом, в котором сообщают, что не отвергают его власти как заместителя, и что не порывают с ним молитвенного общения и признают его власть как заместителя митр. Петра (Полянского). Это на некоторое время усмирило митр. Сергия.

Однако, и признавая власть митр. Сергия они не признавали его последних указов и постановлений. Пункт 5 их письма гласил:
«Распоряжения заместителя, смущающие нашу и народную религиозную совесть и, по нашему убеждению, нарушающие каноны, в силу создавшихся обстоятельств на месте, исполнять не могли и не можем.»

Этот пункт никак не мог устроить митрополита Сергия, потому как фактически сводил на нет все его начинания, и это он прекрасно понимал. Недаром в постановлении своего Синода от 17/ 30 мая 1928 г. Сергий подчеркивал:
«С сожалением отмечая, что письменное заявление преосвящ<енных> - митрополита Ярославского Агафангела, архиеп. Варлаама (Ряшенцева) и еп. Ростовского Евгения (Кобранова) от 10 мая 1928 г. не обнаруживает с желательной определенностью их сознания размеров и пагубности произведенного ими церковного соблазна; пятый же пункт заявления и совершенно отнимает надежду на устранение произведенного соблазна»

Тем не менее, митрополит Сергий, используя это письмо Ярославских пастырей, торопится объявить об их полном отказе от прежнего заявления и примирении с ним.

Ссылаясь на поспешность написания ими нового заявления и их устные заявления, он делает вид, что они ему полностью подчинились. На самом деле Ярославские пастыри «примирились» с ним только на своем условии. Они не признавали его декларации и его многочисленных требований и указов о поминовении властей и т. п., что неминуемо вело их к окончательному разрыву.

Как повествует митр. Иосиф в своем письме от 1929 года: «Агафангел незадолго до смерти высказывал намерение возобновить свой протест против действий Сергия, коими он вновь доведен был до пределов терпения; <митрополит Сергий> понял майские «уступки» в смысле полной ликвидации основной декларации. Агафангел настойчиво подтверждал, что она остается в силе, а ему сыпали требования об исполнении не приведенных в исполнение указов спорных (о поминовении властей и т. д.). Это (а также лживые доносы Сергия, опорочивающие все наше дело) и вызывало в Агафангеле желание вновь начать потасовку, чего он, однако, не успел.»
[Архив УФСБ СПб. Д. П-78806. Т. 4. С. 121]

Как повествует нам прямой очевидец тех событий епископ Петр (Ладыгин), митр. Сергия вл. Агафангел не признавал еще после того, как вступил с ним в прямой конфликт в 1926 году. Но был вынужден пойти на уступки в связи с угрозами Тучкова, который грозил ему отправкой обратно в заключение, в случае непризнания митр. Сергия:

«Я лично поехал к нему в Ярославль, и он мне сам объяснил свое положение и сказал, что теперь действительно остается каноническое управление за Кириллом и временно, до прибытия Кирилла, за митр. Петром. Сергия [Страгородского] и Григория [Яцковского] он не признавал.

Я его спросил: как же нам быть дальше, если ни Кирилла, ни Петра не будет. Кого же мы должны тогда поминать. Он сказал: «вот еще есть канонический митр. Иосиф, бывший Угличский, который в настоящее время в Ленинграде. Он был назначен Святейшим Патриархом Тихоном кандидатом, в случае смерти Патриарха, меня, Кирилла и Антония»

Таким образом признание митр. Сергия со стороны митр. Агафангела было чисто формальным, без признания его указов и декларации. На деле же, как и многие другие архиереи он был просто вынужден первое время мириться с ним, чтобы получить некоторую передышку от натиска ГПУ. Все тогда хорошо понимали что противоборство с Сергием – это противоборство с ГПУ, и чтобы вступать в это противоборство, нужно было сначала заручится поддержкой определенной массы клира и мирян, на прямую конфронтацию с которыми, большевики на тот момент, не всегда осмеливались идти.

16 октября 1928 г. Владыка Агафангел отошел ко Господу так и не успев официально объявить о порыве молитвенного общения с сергиевским «Синодом». Но зато, после его кончины это успел сделать Архиепископ Пермский Варлаам (Ряшенцев), в конце того же года разорвав молитвенное общение с митр. Сергием. А позднее разрывает с ним общение и второй Ярославсикй архипастырь - епископ Евгений (Кобранов).

С начала 1928 г. иосифляне начинают совершать тайные архиерейские хиротонии. Одним из первых был рукоположен в Серпухов епископ Максим (Жижиленко).

Весной 1928 г. в Ленинграде на квартире протоиерея Феодора Андреева проходит важное совещание, в котором участвуют епископ Гдовский Димитрий (Любимов), епископ Козловский Алексий (Буй) , московский протоиерей Николай Дулов и профессор Михаил Новоселов. «Важнейшим итогом совещания стало распределение сфер влияния. Владыка Димитрий поручил епископу Алексию управление всем югом России и Украиной, в том числе окормляемыми ранее им самим приходами, мотивируя это их удаленностью от Ленинграда.

Епископ Козловский полностью признал руководство епископа Димитрия и уладил все спорные вопросы с ним» Настоятель Владимирской церкви Сергий Бутузов, единомышленник епископа Алексия (Буя) в 1928 г., через полтора года заявил на допросе: «Для меня и епископа Алексия Ленинград был святыней, и я верил всему, что оттуда исходило».

Епископ Димитрий, помимо руководства Петроградской епархией, непосредственно окормлял приходы на Кубани, в Московской, Тверской, Витебской и других областях. 25 декабря 1928 г. митрополит Иосиф возвел епископа Димитрия в сан архиепископа.

Весьма укрепило позицию иосифлян известие о позиции патриаршего местоблюстителя митрополита Петра. В 1929 г. Архиепископ Димитрий получил от епископа Дамаскина (Глуховского) достоверные сведения об осуждении митрополитом Петром к политики митрополита Сергия. Подтвердилось те данные, что сергиевцы творят свои беззакония в тайне от Патриаршего Местоблюстителя. Митрополит Петр дал следующие указания:

«1. Вы, епископы, должны сместить митр. Сергия. 2. Поминать митр. Сергия за богослужением не благословляю.»
[«Русский Пастырь». № 19. II-1994. С. 79-80]

По просьбе Владыки Димитрия протоиерей Григорий Селецкий изложил эти сведения в письме митрополиту Иосифу от 17 сентября 1929 г.

Митрополит Иосиф был арестован в Николо-Моденском монастыре 12 сентября 1930 г. и привлечен к следствию по делу «Всесоюзной контрреволюционной монархической организации церковников "Истинно-Православная Церковь"».

Арестованный Владыка сначала содержался в одной из ленинградских тюрем, затем был этапирован для дальнейшего следствия во внутреннюю тюрьму ОГПУ в Москве.

Предъявленные обвинения, как явствует из анкеты, заполненной митрополитом Иосифом 17 ноября 1930 г., заключались «в руководстве контрреволюционной организации и в создании монархических церковных групп». «Оба обвинения с негодованием мною отвергнуты», - написано рукой митрополита Иосифа, а в графе «Примечания заключенного» им приписано: «Более подробно опровержение обвинений дано в особом заявлении на имя Ленинградского областного Прокурора, поданном 15 ноября с<его> г<ода> через начальника Ленинградского ДПЗ».

С 22 сентября Владыка допрашивался в Ленинграде, а со второй половины ноября - в Москве. С первых же допросов Владыка отвергал какую-либо политическую окраску антисергианского движения. Критику митрополита Сергия Владыка Иосиф не рассматривал как критику власти.

Отстаивая свое право сочувствия антисергианству и отрицая какую-либо политическую его окраску и контрреволюционную антигосударственную направленность, митрополит Иосиф ссылался на советские законы:

«Ведь у нас столь красивые (но уже ли лживые?) декреты о свободе совести, об отделении церкви от государства, о свободе всякого вероисповедания, о невмешательстве в чисто церковные дела, о запрещении поддерживать одну религиозную организацию в ущерб другой. И если законы пишутся для того, чтобы их исполнять, то не там ли настоящая контрреволюция, где эти революционные законы не исполняются, и этим самым они только роняются, уподобляясь "филькиным грамотам"?»
[«Дело ИПЦ». Т. 11. Л. 306-307.]

В сентябре 1931 г. Владыка Иосиф был отправлен в Алма-Ату, оттуда - в Чимкент, и затем по распоряжению Чимкентского ОГПУ - в село Ленинское Каратасского района. Вероятно, к этому времени относится его рассказ, переданный по воспоминаниям его прихожанки в очерке протопресвитера Михаила Польского:

«Он жил в хлеву со свиньями в плетеном сарае, спал на досках, отделенный от свиней несколькими жердями. Холод и жару, всякую непогоду и тяжелый воздух он переносил в этих условиях. Однажды змея, держась за жердь его потолка, спустилась над его головой. Эти условия и были, очевидно, причиной его болезни»

Затем, владыке было позволено поселится в небольшом казахском глинобитном доме, где он занимал комнату с верхним светом, обставленную очень скромно: в ней стоял грубо сколоченный стол, топчан, на котором спал митрополит, и пара стульев.

Вставал владыка в шесть утра, и каждое утро один служил за аналоем, на который ставил небольшой резной складень. Кончив службу, он шел на базар за покупками, завтракал, немного отдыхал и садился читать. Книги ему присылали или давали местные ссыльные. Часто из России приходили с оказией посылки или деньги, поэтому митрополит жил, не нуждаясь.

Вести хозяйство Владыке помогала его землячка, монахиня - бывшая учительница из Устюжны - Коранатова Мария Ивановна, с которой Владыка дружил с детства. Мария Ивановна пользовалась столом митрополита Иосифа, готовила ему обед, стирала.

С какого времени митрополит Иосиф совершал тайные богослужения - точно неизвестно. В книге протопресвитера М. Польского приводится рассказ участницы катакомбных богослужений в тайной подземной церкви в Алма-Ате в 1936-1937 гг.:
«Вырытая в земле церковь была в квартире (доме) архимандрита Арсения. В передней был люк, покрытый ковром. Снималась крышка, и под ней - лестница в церковь. В подвале в одном углу было отверстие в земле, заваленное камнями. Камни отнимались и, совсем согнувшись, нужно было проползти три шага, и там был вход в крошечный храм: много образов, горели лампады. Митрополит Иосиф очень высокого роста, и все же два раза при мне тайно приезжал сюда и проникал в эту церковь. Создавалось особое настроение, но не скрою, что страх быть обнаруженными во время богослужения, особенно в ночное время, трудно было побороть. Когда большая цепная собака поднимала лай во дворе, хотя и глухо, но все же было слышно под землей, то все ожидали окрика или стука ГПУ. Весь 1936 год и до сентября 1937 года все обходилось благополучно.
Мой сын пел здесь с одной монахиней. 26 августа приехал Митрополит Иосиф и удостоил нас посещением по случаю дня моего Ангела. Какой это чудесный, смиренный, непоколебимый молитвенник! Это отражалось в его облике и в глазах, как в зеркале. Очень высокого роста, с большой белой бородой и необыкновенно добрым лицом, он не мог не притягивать к себе, и хотелось бы никогда с ним не расставаться. Монашеское одеяние его было подобрано, также как и волосы, иначе его сразу арестовали бы еще на улице»
[Польский М., протопресв. Новые мученики Российские... Ч. II. С. 1-2.]

C января 1937 г. митрополит Иосиф установил переписку и с митрополитом Кириллом, сосланным в 1935 г. также в Казахстан в поселок Яны-Курган. На допросе 14 июля 1937 г. митрополит Иосиф показывает, что с митрополитом Кириллом он лично знаком не был и видел его единственный раз в жизни в 1909 г., но в январе 1937 г. он направил к нему с архимандритом Арсением письмо, в котором «свидетельствовал владыке свое глубочайшее почтение, говорил, что преклоняюсь перед его мужественным стоянием в его борьбе за церковные интересы. Это было с моей стороны пробным камнем для выяснения отношения митрополита Кирилла ко мне и установившейся за мной репутации главаря особого церковного движения. От митрополита Кирилла Арсений привез ответ, который вполне удовлетворил меня» .

В дальнейшем переписка велась через священников Ветчинкина и Григория Синицкого. Архимандрит Арсений во время встречи с митрополитом Кириллом передал ему фотографию Владыки Иосифа и высказался о желательности встречи и беседы двух иерархов. Эта встреча была особенно необходима в связи с тем, что вновь обострился вопрос о местоблюстительстве, поскольку в конце 1936 г. В угоду митр. Сергию было официально объявлено о смерти патриаршего местоблюстителя, митрополита Петра (Крутицкого), хотя на тот момент он еще был жив и находился в здравом состоянии.

После этого сообщения митрополит Сергий объявил себя местоблюстителем. Однако он не имел на то вообще никаких канонических прав. Более того, со смертью местоблюстителя кончились бы и его заместительские права, и он обязан был, в таком случае, передать церковную власть митрополиту Кириллу.

Но ни митр. Петр, ни митр. Кирилл не признавали уже на тот момент ни Сергия, ни его «Синода». Сергий пребывал в расколе от двух патриарших Местоблюстителей и ему ничего не оставалось делать, как объявить патриаршим местоблюстителем самого себя. Точно также, как в 1927 году, он объявил «Патриаршим Синодом» сборище угодных ему архиереев - предателей. Сам Сергий в мае 1926 г. в письме митрополиту Агафангелу писал так:
«Если почему-либо митрополит Петр оставит должность местоблюстителя, наши взоры, естественно, обратятся к кандидатам, указанным в завещании, т. е. к митр. Кириллу, а потом и к Вашему Высокопреосвященству».
[Акты Святейшего Патриарха Тихона... С. 461.]

Поэтому, ясно понимая, кто должен управлять Церковью, он сознательно продолжал всеми правдами и неправдами прокладывать пусть к своему «Патриаршеству», запрещая и карая всех неугодных ему, будучи сам главным попирателем канонов и всех устоев Православной Церкви.

ГПУ, видимо, уже обещало сделать его будущим советским «Патриархом» и Сергия в его властолюбии уже никто не мог остановить. Прямое свидетельство о том, что митрополит Сергий никого другого, кроме себя, патриархом видеть не хотел, дошло до нас из материалов следственного дела епископа Евгения (Кобранова). На допросе 22 декабря 1926 года он вспоминал, как «желая улучшить отношения с митрополитом Сергием, предложил во время обеда тост "за будущего патриарха, подобного Тихону". Тогда Сергий ответил: "Если ты говоришь обо мне, то я согласен. Если за другого, то нет"».
[Богословский сборник. М., 2003. Вып. 11. С. 372.]

Еще до "смерти" митр. Петра, в 1934 г. Сергий присвоил себе титул "Блаженнейший", который свойственен только Главе Церкви. А в 1935 г. Когда Патриарший Местоблюститель должен был вернутся из ссылки (кончился ее срок), Сергий написал письмо в НКВД, где доказывал, что если передать дела митр. Петру, то "рухнет то здание (сотрудничества Церкви с Советской властью), которое с таким трудом созидалось". И таким образом ходатайствовал о добавлении тюремного срока Первосвятителю Церкви.

Поэтому нет никаких сомнений в том, что митр. Серий знал тогда, что Патриарший Местоблюститель еще был жив здоров. Он пристально следил тогда за каждым кандидатом на Первосвятительское место, а тем более, за митр. Петром, который тогда был самой опасной угрозой для его деспотизма.

В любом случае, по еще живому Патриаршему Местоблюстителю Сергием (Старогородским) была отслужена панихида.

А тем не менее, митр. Петр на тот момент был единомыслен с митр. Иосифом и в 1937 году, по неподтвержденным для нас документально, данным, отослал через своего помощника послание ко всей Российской Церкви о непризнании советской власти. Но послание было перехвачено, и митр. Петр был за него расстрелян.

Что касается митрополита Кирилла, то в своих поздних письмах он также выражает признание митр. Иосифу и Иосифлянамв целом. А именно, за то что они одни из первых предупредили Церковь об опасности, связанной с митр. Сергием и его декларацией, и одни из первых объявили таинства сергиан безблагодатными.

24 июня 1937 г. митрополит Иосиф и митрополит Кирилл были арестованы по одному и тому же обвинению и были помещены в одну камеру.

В обвинительном заключении от 19 ноября 1937 г. говорилось: «Петровых Иосиф являлся заместителем Смирнова К.И. и, в случае ареста последнего, Петровых должен был возглавить контрреволюционную деятельность организации. Помимо этого, Петровых проводил работу по концентрации контрреволюционных сил церковников вокруг контрреволюционной организации, вел новую вербовку членов и организовывал контрреволюционные ячейки на местах».

Заседанием Тройки Управления НКВД по Южно-Казахстанской области от 19 ноября 1937 г. митрополиты Иосиф и Кирилл, а также епископ Евгений были приговорены к высшей мере наказания.

Три архиерея были одновременно расстреляны 7/20 ноября 1937 г. Похоронены в Лисьем овраге под Чимкентом.

В 1981 году Митрополит Иосиф (Петровых) был прославлен Русской Православной Церковью Заграницей (РПЦЗ) в лике Священномучеников. Память в неделю Новомучеников.

Начав с меня, и других, активных сельских священников, епископ Иосиф, со своим Уткиным, ведут войну "по всем фронту" епархии проводя нападения и приводя к разрушению всего доброго и социального, что в епархии существует. Все настоятели монастырей, все настоятели храмов, без исключения, уже получили от него и грубость и нападки и многих он уже "удалил" Очередной скандал, теперь с самым известным и достойным монастырем, с самым трудолюбивым настоятелем, это всего лишь продолжение политики ненависти и разрушения, которая идет несколько лет в епархии. От этого, в прямом смысле, гибнут люди (умерло два известных пожилых священника после его "разносов" их в алтаре), уходит из храмов народ, падает вера. Доколе? Новая статья, это новый крик о помощи к Патриарху, молчание которого, глядя на эти безобразия, уже вызывает недоумение.

Оригинал взят у borman784 в

Оригинал взят у expertmus в Ивановский архиерей и вл. Арсений (Епифанов) vs о. Амвросий (Юрасов)

Красная (Введенская) церковь Свято-Введенского женского монастыря

«ДУХОВНОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ» НА РОДИНЕ ПЕРВЫХ СОВЕТОВ

Начало

«Русский Вестник» несколько раз обращался к вопросу об архиерейском служении епископа Иваново-Вознесенского и Кинешемского Иосифа, деятельность которого вносит немалое смущение в души православных людей Ивановской области. Вот и на этот раз мы вынуждены высказать суждение о его очередных деяниях.
В г. Иванове, печально прославившемся как родина большевистских «первых советов», на более чем полумиллионный город к 1990 году оставался всего один небольшой Введенский храм. Несмотря на яростное сопротивление власти храм передаётся Церкви, его настоятелем и строителем управляющим тогда Ивановской епархией епископом Амвросием (Щуровым) назначается игумен Амвросий (Юрасов).
Очень быстро во Введенском соборе вокруг о. Амвросия собирается община, и уже в 1991 г. она получает статус женского монастыря, который стал самым крупным по числу насельниц монастырь в России, только чуть позже по численности с ним сравняется знаменитый Дивеевский женский монастырь. Сейчас монастырь, помимо разстроившейся городской территории, имеет ещё 4 подворья (до 50 насельниц) в сельских местностях Ивановской области, возстановив в них совершенно разрушенные храмы.
В те же годы о. Амвросием из его чад собирается братство «Радонеж», которое создаёт в Москве одноимённые православные радиостанцию и газету, сеть православных гимназий, книгоиздательство, паломническую службу и ведёт деятельную миссионерскую работу. Игумен Амвросий, ставший очень известным пастырем и миссионером, в те же годы возводится в сан архимандрита, и в виде исключения, как основатель Введенского женского монастыря (здесь не было монастыря до революции), возводится Синодом не только на должность духовника монастыря, но и на должность настоятеля (по традиции - настоятельницами женских монастырей являются игуменьи).

Фонд «Вознесение»

В Иванове не хватало храмов, сам главный собор города - Вознесенский, по которому некогда город получил название Иваново-Вознесенск, был взорван большевиками в 1930 г. В 2006 году архимандрит Амвросий получил благословение на создание Вознесенского храма, место для него было выделено властями в центре города у вокзала (недалеко от Введенского монастыря). Благословение дал епархиальный совет под председательством архиепископа Амвросия (Щурова).
Для сбора средств на строительство храма Вознесения Господня духовными чадами архим. Амвросия был создан Межрегиональный Общественный Фонд содействия духовному и нравственному просвещению «Вознесение», который также занимался широкой просветительской деятельностью (в частности - подготовку учителей школ к преподаванию школьникам элементов православных дисциплин). Фонд «Вознесение» и городские власти просили присвоить будущему храму статус «Покаянного храма-памятника в месте начала русской смуты», где в 1905 г. появились первые «Советы».
Президентом Фонда был избран архимандрит Амвросий (Юрасов). Фонд имел благословение Патриарха Алексия II, затем Патриарха Кирилла и митрополита Кубанского Исидора, действовал в 4-х регионах РФ, устраивал учебные летние лагеря для подготовки учителей воскресных школ на черноморском побережье, издавал литературу, помогал детским приютам и т.д. Но главным делом Фонда - было строительство храма Вознесения. Сама Ивановская епархия не потратила на строящийся храм ни одной копейки.

Новый архиерей

Проблемы начались с появления на Ивановской кафедре епископа Иосифа (Македонова). Само вступление его в должность показательно: в день его приезда в 24.00 (!) здание епархии была захвачено и опечатано, а вещи 76-летнего архиепископа Амвросия уже с раннего утра стали выбрасывать на улицу.
Епископ Иосиф (Македонов) считается племянником архимандрита Авеля (Македонова), друга детства митрополита Никодима (Ротова) . Если его предшественник архиеп. Амвросий (Щуров) храмы открывал (около 170 за 17 лет), то еп. Иосиф их начал закрывать (уже около 20) за неуплату священниками «налога» в епархию (следует учесть, что по храмам епархия была одной из самых разорённых, а по экономическому рейтингу среди регионов РФ находится на предпоследнем месте).
Запрещены и изгнаны из епархии десятки священников (по некоторым сведениям - до сотни). Так, некто о.N, строивший храм в деревне, был вызван еп. Иосифом и обвинён в краже 2,5 млн. руб., при этом ему не было показано ни одного подтверждающего документа. Епископ обещал его посадить в тюрьму, если он не отдаст ему деньги. Напуганный батюшка продаёт квартиру в Подмосковье, купленную когда-то ему родителями, машину, и приносит деньги епископу наличными. Тот забирает деньги, пишет ему отпускную грамоту из епархии и велит убираться прочь, грозя ему тюрьмой, если тот опять появится в епархии. Это только один случай постоянного вымогательства денег с приходов. Еп. Иосиф заявляет так: «Если не могут платить - значит храм им там не нужен. Тогда - закроем».
Неугодное священство подвергается постоянной травле по нелепейшим поводам. Основатель монастыря архим. Амвросий (Юрасов) был снят с настоятельства Введенским женским монастырём («по уставу не положено»), и когда он, как духовник и старший священник большого клира монастыря, подписал расписание месячных служб духовенства монастыря и тогда ещё пяти подворий, висящее в алтаре монастырского собора - он был вызван еп. Иосифом на «дисциплинарную комиссию» епархии. С его точки зрения - составить список служащих должна была игуменья (!).
Отдельная тема - это помощник еп. Иосифа, его секретарь игумен Виталий (Уткин), начавший свою карьеру вместе с Иосифом в рязанском Иоанно-Богословском монастыре. Не касаясь его весьма своеобразных взглядов, обильно разсыпаемых им в интернете (такие как ярый антимонархизм, призывы «войскам подавлять народные волнения и стрелять в народ»), интересна его деятельность вполне материального характера. Иг. Виталий (Уткин), явно с покровительства своего патрона, ездит по епархии и изымает, якобы на «ответственное хранение в епархии» или «на реставрацию», старинные иконы, заставляя настоятелей на их место заказывать копии, но иконы исчезают и их нет в епархии. Распоряжения даются устно, в категорической форме - но не давая расписок в получении икон, чтобы не оставлять следов. Уткин хорошо известен профессионалам чёрного рынка икон. Так, изъяты старинные иконы из древнего храма села Холуй, из храма села Красного под Палехом, из ещё целого ряда храмов. Ряд священников был снят с настоятельства храмами и - кто переведён на другие приходы, а кто и изгнан - именно за то, что отказались своими руками разорять свои храмы и передавать иконы Уткину. Формулировка снятия - «за непослушание правящему архиерею».

Фонд «Вознесение» и новый храм

Как сообщают, оказавшись на Ивановской кафедре, еп. Иосиф заявил окружению, что ему надо избавиться от нескольких священнослужителей, назвав в частности архим. Амвросия (Юрасова), архимандрита Никона (Фомина), схиигумена Митрофана (Лаврентьева) и некоторых иных. С тех пор и началась их постоянная травля.
В 2008 г., когда все проектные работы были завершены, Совет попечителей строящегося храма Вознесения (который возглавляет бывший мэр города Иваново, а теперь замгубернатора А.Г. Фомин) обратились к новому архиерею Иосифу (Македонову) с просьбой освятить место строительства - епископ отказался. Фонд «Вознесение» и городские власти опять обратились с просьбой к епископу Иосифу ходатайствовать перед Патриархом присвоить будущему храму статус «Покаянного храма-памятника в месте начала русской смуты», где в 1905 г. появились первые «советы», но епископ жёстко отказал.
Виталий Уткин от лица Ивановской епархии официально заявил, что епархия к новому строящемуся храму Вознесения не имеет никакого отношения, вызвав у горожан удивление («Ивановская газета»). Но дальше было интереснее.
Губернатор М. Мень и еп. Иосиф приехали в Москву уже к патриарху Кириллу и просили патриаршего благословения на… строительство нового соборного храма Вознесения. Фактически Патриарха ввели в заблуждение, это если очень мягко сказать. Ему преподнесли всё так, как будто такого храма не существует, его строительства не ведётся, зато они - берутся его построить. Патриарх Кирилл дал еп. Иосифу и губернатору Меню благословение на строительство нового Вознесенского храма, добавив, сколько о той встрече известно, что надеется, что не будет в России недостроенных храмов. По имеющимся сведениям - такой храмовый комплекс строить в нищей Ивановской области не на что.
Весной 2008 года еп. Иосиф встречался с теми предпринимателями, которые помогают в Иванове Фонду «Вознесение» в строительстве храма Вознесения (настоятелем которого с самого начала поставлен архим. Амвросий), и спросил: сколько денег надо для достройки храма? Они отвечали, что ещё больше 25 млн., и на его вопрос: найдут ли они такие деньги - те ответили утвердительно. Но начался кризис и строительство затянулось.
В начале лета 2011, на собрании духовенства епархии, еп. Иосиф обвинил руководство Фонда «Вознесение» в том, что они украли более 26 млн. руб. и пригрозил Фонду уголовным преследованием, если он не получит этих денег. При этом Фонд «Вознесение» - общественная организация, среди его учредителей нет Ивановской епархии, он ни епархии, ни областной власти никак не подотчётен (он межрегиональный, и осуществляет свою деятельность в разных регионах РФ), аккуратно ежегодно сдаёт свою финансовую отчётность и никак не может быть что-то «должен» Ивановской епархии.
После этого начались доносы (сейчас их именуют «рапорты») еп. Иосифа в Московскую Патриархию и местную полицию.
Донос в Патриархию еп. Иосифа от 12.10.2011 не известен по тексту, но по ответу из Москвы видно, что Патриархия была обманута еп. Иосифом, т.к. в нём прямо указано, что это ответ на его рапорт «…по итогам проведённой Епархиальным управлением проверки деятельности Межрегионального общественного фонда «Вознесение»» - тогда как такой проверки не было, ибо общественные организации в принципе не подотчётны епархиям РПЦ (за тем исключением, когда они ими учреждены или соучреждены). Тем не менее, из канцелярии Патриарха 24.11.2011 в Ивановскую епархию на имя еп. Иосифа поступает резолюция (№ ПК-01/2279): ««Патриаршее благословение на деятельность … фонда «Вознесение» отзывается до полного выяснения обстоятельств его деятельности. Прошу проинформировать об этом руководство Фонда» . Архиеп. Истринский Арсений ».
В тот же день (а возможно - и час) еп. Иосиф направляет архим. Амвросию «Указ № 306», в котором сказано: «В соответствии с резолюцией… (следуют повторения текста из канцелярии патриарха) …настоящим указом у архимандрита Амвросия (Юрасова) с 25.11.2011 г. отзывается благословение на занятие поста президента вышеупомянутого фонда вплоть до полного выяснения обстоятельств деятельности этого фонда… еп. Иосиф .»
Но этого мало. Началась компания по оклеветанию руководства Фонда . Так, в прямом телефонном разговоре с прот. Всеволодом Чаплиным, председателем Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества, еп. Иосиф заявил, что на Фонд заведено более «20 уголовных дел» (!!). При этом сделанный из Фонда запрос о подобных «делах» - вызвал в Ивановской прокуратуре и поначалу даже в полиции лишь недоумение (от 08.12.2011, № 15-529-2001). Но затем местные полицейские чины во главе с замом начальника УМВД по Ивановской области А.Л. Римским стали пытаться нарыть на Фонд и его основателя компромат, опрашивая местных жителей и прихожан монастыря, «известно ли им, как много денег разворовал монастырь и Фонд?» Такие вопросы вызывали изумление местных жителей.
Также Фонд «Вознесение» был оклеветан еп. Иосифом перед митрополитом Кубанским Исидором, в епархии которого действовали отделения Фонда по подготовке православных учителей. Митрополит Исидор 8 декабря также отозвал своё благословение и распорядился: «С данного числа отделения прекращают свою деятельность».
Но этим, понятно, не кончилось. Последовал новый «Указ № 332 от 12.12.2011 г.», в котором «на основании решений Епархиального Совета и Духовного Собора (??) Введенского женского монастыря г. Иваново (п.2 Протокола № 14 от 10.12.2011 г.) БЛАГОСЛОВЛЯЕТСЯ:
1. Запретить проживание лиц мужского пола в ограде Введенского женского монастыря города Иваново.
2. Игумении Марии (Перепеча), настоятельнице Введенского женского монастыря г.Иваново, в срок до 10 Января 2012 г. обеспечить создание мужской монашеской общины на подворье Свято-Введенского женского монастыря «Сергиева Пустынь» в д. Стоянцево Лежневского р-на.
3. В состав данной общины включить всех лиц мужского пола (священнослужителей, монашествующих, послушников и трудников), ныне проживающих на территории Введенского женского монастыря…
4. …
5. Старшим священнослужителем мужской монашеской общины «Сергиева Пустынь» в д. Стоянцево Лежневского р-на назначить духовника Введенского женского монастыря г. Иваново архим. Амвросия (Юрасова).
6. Для размещения священнослужителей на период несения ими в Введенском монастыре седмичной череды настоятельнице … игумении Марии подготовить место проживания за пределами монастырской ограды.
…Еп. Иосиф» (везде сохранена орфография указа)

Если перевести весь этот «Указ» на человеческий язык, то это всё значит, что один из самых уважаемых духовников в России, которого многие почитают за старца, 73-летний архимандрит выкидывается среди зимы из основанного и отстроенного им более чем за 20 лет монастыря на улицу. Причем это решение подаётся так, как сам «Духовный Собор» священнослужителей - сам выставил себя из монастыря, который они окормляют, в самое подходящее, для жизни в чистом поле, время года. Поистине «шедевр» в данном указе - это повеление игуменье женского монастыря (!!) «обеспечить создание мужской монашеской общины», да ещё в срок меньше месяца - уникальный «духовный рывок», не имеющий в современности аналогов.
Примечательно указание игуменье Марии «подготовить место проживания за пределами монастырской ограды» для служащих отцов. Во-первых, для священнослужителей был выстроен отдельный корпус, совершенно отделённый от сестринских келий. Во-вторых, монастырь едва сводит концы с концами, ибо сам строит Вознесенский храм (монастырь - заказчик, а Фонд «Вознесение» является подрядчиком работ по строительству и изыскивает на него деньги), несёт большую социальную нагрузку по помощи бедным и больным, школам и колониям, и не имеет возможности купить в городе жильё для своих священников. И в третьих, но главное: жить монахам на съёмных квартирах, среди мирян - есть для монаха соблазн и нарушение «уставной монашеской жизни» много большее, чем на монастырской территории в отдельном корпусе, чего епископ, обязанный хотя бы формально поддерживать в епархии «монашеские правила» - не может не знать.
Но еп. Иосиф идёт дальше. Он уже отнял у монастыря гостиницу на 50 мест, построенную архим. Амвросием для паломников (приезжавших отовсюду во множестве в Введенский монастырь), чтобы поселить в ней… 5 учениц «иконописного класса» своего микроскопического духовного училища. О духовных училищах - речь отдельная: хоть они формально и есть, но на практике в течении многих лет он очень мало кого рукополагает, и все выпускники Ивановских «духовных школ» (если их можно так громко назвать) - уезжают рукополагаться в другие епархии, хотя, это возможно и оттого, что и они понимают - с каким владыкой придётся имеет дело…

Итоги

Духовенство и насельники Свято-Введенского женского монастыря в г. Иваново решили молить Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла о даровании монастырю ставропигиального статуса (по возможности - со всеми отстроенными подворьями) и, по возможности, обращение строящегося Вознесенского храма в Патриаршее подворье. Иначе в результате разжигающегося еп. Иосифом и коррумпированной полицией скандала вокруг строительства храма и монастыря могут быть уничтожены и то, и другое. Совет попечителей Фонда «Вознесение» готов просить об этом Святейшего Патриарха Кирилла.
Недавно в в монастыре прошел обыск, при котором были изъяты все документы деятельности Фонда на основании того, что «по их данным», как заявила следователь Осмачко О.Н., у них «есть доказательства» в растрате из Фонда 19 тыс. руб. в начале 2010 г. (!). Документы изъяты без описания и даже без расписки об их изъятии. Были также обысканы помещения монастыря, к Фонду «Вознесения» не имеющие никакого отношения. Нужно ли говорить, что обыском и изъятием этих документов командовал иг. Виталий (Уткин) с группой полиции, причём монахиням и священникам Свято-Введенского монастыря было искренне непонятно: кто из них обыском и друг другом командует?
Были даны два репортажа по Ивановскому телевидению (телекомпания «Барс»), в которых опорочено как руководство Фонда «Вознесение», так и само строительство храма. В первом репортаже 31.12.2011 (http://rutube.ru/tracks/5191770.html) было вполне серьёзно, но абсолютно бездоказательно поведано о «жутких преступлениях» в Фонде.
Самое пикантное здесь то, что если сам Фонд - есть юридическое лицо, пострадавшее от чьей-то растраты, - то именно это «пострадавшее лицо» и подвергается атаке и расправе самым ошеломляющим образом.
Второй репортаж - должен был, видимо, исправить идиотизм предыдущего. Что из этого вышло - судить зрителю. Теперь уже А.Л. Римский, выступив по местной телесети, поведал о том, что разоблачена «преступная группа» в лице руководства Фонда «Вознесение», которая расхитила несметные сокровища, увела деньги зарубеж и скупила там недвижимость. Обалдевшие жители Ивановской области теперь, похоже, с помощью тов. Римского, скоро начнут понимать, в чём подлинная причина разрухи в их несчастном отечестве: все их беды - а главное: безысходная нищета и разорение родных предприятий и ферм - именно от того, что появился несколько лет назад в их городе Фонд «Вознесение», который и привёл область к полному разорению…

Сергей ПИСЕМСКИЙ

«Русский Вестник», 3 (839) 2012

СВЯЩЕННОМУЧЕНИК ИОСИФ (ПЕТРОВЫХ)

Гадания без карт Очищение всегда сопровождается болезнями или неприятными ситуациями

Виды ценностей человека Духовные ценности личности

Как самостоятельно узнать, кто навёл порчу или сглазил?

Черкизово (Тарасовка)Покровская церковь

День памяти преподобной мелании римляныни

СВЯЩЕННОМУЧЕНИК ИОСИФ (ПЕТРОВЫХ)

Похожие статьи