II “Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание”. К. Маркс. Бытие определяет сознание Что согласно историческому материализму определяет сознание

Исторический материализм - направление философии истории , разработанное К. Марксом и Ф. Энгельсом . Сущность этого направления заключается в материалистическом понимании диалектического развития истории человеческих обществ, которая является частным случаем всеобщего естественного исторического процесса. Это направление наследует философии истории Гегеля , поэтому его яркой особенностью является единство теории развития и методологии познания общества .

Энциклопедичный YouTube

• 1 / 5

  ✪ Исторический материализм

Материалистическое понимание истории человечества

Основой материалистического понимания истории , формулируемого марксизмом, является признание факторов уровня развития производительных сил и, в частности, материального производства ведущими (но не определяющими автоматически) по отношению к процессам развития и изменения общественного сознания .

Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание

В этом ракурсе исторический процесс развёртывается, как последовательная и закономерная смена общественно-экономических формаций , что обусловлено ростом уровня производительных сил и совершенствованием способа производства .

В. И. Ленин резюмировал сущность материалистического понимания истории следующими словами

Люди сами творят свою историю, но чем определяются мотивы людей и именно масс людей, чем вызываются столкновения противоречивых идей и стремлений, какова совокупность всех этих столкновений всей массы человеческих обществ, каковы объективные условия производства материальной жизни, создающие базу всей исторической деятельности людей, каков закон развития этих условий, - на все это обратил внимание Маркс и указал путь к научному изучению истории, как единого, закономерного во всей своей громадной разносторонности и противоречивости, процесса.

На протяжении XX-XXI века многие концептуальные положения исторического материализма, и, в частности, формационный подход уточнялись и расширялись многими учёными, оказывались в фокусе внимания как критиков, так и самостоятельных разработчиков концепций философии истории.

Основные принципы и понятия

Исторический материализм рассматривает общество как систему , развивающуюся количественно, эволюционно из-за постепенного развития производительных сил , и качественно, революционно с помощью социальных революций, обусловленных борьбой антагонистических классов за установление качественно новых производственных отношений . Он утверждает, что общественное бытие (базис) формирует его общественное сознание (надстройку), а не наоборот. Социальная структура общества есть внутренне противоречивое сочетание базиса и надстройки .

Базис

Надстройка помимо социальных институтов - общественное сознание. Общественное сознание диалектически зависимо от общественного бытия: оно ограничено уровнем развития общественного бытия, но не предзадано им. Общественное сознание может и опережать в своем развитии общественное бытие (сознание революционера), и отставать от него (сознание реакционера). Воплощение общественного сознания подталкивает развитие общественного бытия (революция) или тормозит его развитие (реакция). Таким образом, диалектическое взаимодействие базиса и надстройки принудительно приводит их к соответствию друг другу, в противном случае они перестают существовать.

Положение, что сознание людей зависит от их бытия, а не наоборот, кажется простым; однако при ближайшем рассмотрении немедленно обнаруживается, что это положение уже в своих первых выводах наносит смертельный удар всякому, даже самому скрытому идеализму. Этим положением отрицаются все унаследованные и привычные воззрения на всё историческое. Весь традиционный способ политического мышления рушится….

К. Маркс и Ф. Энгельс. „К критике политической экономии. Соч., т. 13, стр 491“.

Материалистическое понимание истории исходит из того положения, что производство, а вслед за производством обмен его продуктов, составляет основу всякого общественного строя; что в каждом выступающем в истории обществе распределение продуктов, а вместе с ним и разделение общества на классы или сословия, определяется тем, что и как производится, и как эти продукты производства обмениваются. Таким образом, конечных причин всех общественных изменений и политических переворотов надо искать не в головах людей, не в возрастающем понимании ими вечной истины и справедливости, а в изменениях способа производства и обмена; их надо искать не в философии, а в экономике соответствующей эпохи. Пробуждающееся понимание того, что существующие общественные установления неразумны и несправедливы, что «разумное стало бессмысленным, благо стало мучением», - является лишь симптомом того, что в методах производства и в формах обмена незаметно произошли такие изменения, которым уже не соответствует общественный строй, скроенный по старым экономическим условиям. Отсюда вытекает также и то, что средства для устранения обнаруженных зол должны быть тоже налицо - в более или менее развитом виде - в самих изменившихся производственных отношениях. Надо не изобретать эти средства из головы, а открывать их при помощи головы в наличных материальных фактах производства.

Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства.

Отношения антагонистических, непримиримых классов общества определяются существованием прибавочной стоимости - разницы между стоимостью продуктов производства и стоимостью использованных для их создания ресурсов. В нее входит и стоимость рабочей силы, то есть полученное работником в той или иной форме вознаграждение. Работник (раб , зависимый крестьянин , пролетарий) своим трудом добавляет в сырье стоимость, превращая его в продукт, причем бо́льшую стоимость, чем получает обратно в виде вознаграждения. Эту разницу присваивает собственник средств производства (рабовладелец, помещик , капиталист). Таким образом он потребляет рабочую силу трудящегося - эксплуатирует . Именно это присвоение, по Марксу, и является источником дохода собственника (в случае капитализма, - капитала).

Искать основного отличительного признака различных классов общества в источнике дохода - значит выдвигать на первое место отношения распределения, которые на самом деле суть результат отношений производства. Ошибку эту давно указал Маркс, назвавший ненавидящих её людей вульгарными социалистами. Основной признак различия между классами - их место в общественном производстве, а следовательно, их отношение к средствам производства. Присвоение той или другой части общественных средств производства и обращение их на частное хозяйство, на хозяйство для продажи продукта - вот основное отличие одного класса современного общества (буржуазии) от пролетариата , который лишен средств производства и продает свою рабочую силу.

В. И. Ленин. „Вульгарный социализм и народничество, воскрешаемые социалистами-революционерами. Полн. собр. соч., т.7, стр. 44-45“.

Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов.

В. И. Ленин. „Полн. собр. соч., 5 изд., т. 23, стр 47 “.

Общественно-экономическая формация

Согласно материалистическому пониманию диалектического развития истории общество не является каким-то исключением из природы, а является её органической частью.

Ход истории человеческого общества обусловлен не только субъективной волей случайных людей (вождей, лидеров, революционеров), а, в первую очередь, подчиняется объективным социальным законам, которые ничем не отличаются от объективных законов природы и не зависят от воли этих людей. Люди свободны использовать эти законы себе на пользу или, наоборот, не использовать их. Исторический материализм ставит себе задачу определить эти объективные законы развития общества и, на основании этих законов, спрогнозировать дальнейшее развитие общества и использовать это знание.

Таким образом меняется способ производства и производственные отношения, а с изменением этой экономической основы, происходит переворот и во всей надстройке (общепринятые правила нравственности, господствующие философские воззрения, политические взгляды и т. д.). Этот процесс называется сменой общественно-экономической формации - совокупного и качественного изменения общественного бытия и общественного сознания.

На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, … с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественно-научной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче - от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение.

К. Маркс. „К критике политической экономии“. Предисловие

История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов.

Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов.

К. Маркс и Ф. Энгельс. „Манифест Коммунистической партии. Соч., т. 4, стр 424“.

Список общественно-экономических формаций

Завершением социализма является коммунизм , «начало подлинной истории человечества», никогда ещё не существовавшее устройство общества. Причиной коммунизма является развитие производительных сил до той степени, что оно требует, чтобы все средства производства находятся в общественной собственности (не государственной). Происходит социальная, а затем и политическая революция. Частная собственность на средства производства полностью устранена, классовое разделение отсутствует. Из-за отсутствия классов нет классовой борьбы, нет и идеологии. Высокий уровень развития производительных сил освобождает человека от тяжелого физического труда, человек занят только умственным трудом. На сегодняшний считается, что эту задачу выполнит полная автоматизация производства, машины возьмут на себя весь тяжелый физический труд. Товарно-денежные отношения отмирают из-за их ненадобности для распределения материальных благ, поскольку производство материальных благ превышает потребности людей, а значит и обменивать их не имеет смысла. Общество предоставляет любые технологически доступные блага каждому человеку. Реализуется принцип «Каждый по способностям, каждому по потребностям!» Человек не имеет ложных потребностей в следствие устранения идеологии и основным занятием имеет реализацию своего культурного потенциала в обществе. Достижения человека и его вклад в жизнь других людей - высшая ценность общества. Человек, мотивированный не экономически, а уважением или неуважением окружающих людей трудится сознательно и намного более продуктивно, стремится принести обществу наибольшую пользу, чтобы получить признание и уважение за проделанную работу и занять как можно более приятное положение в нем. Таким способом общественное сознание при коммунизме поощряет самостоятельность как условие коллективизма, а тем самым добровольное признание приоритета общих интересов перед личными. Власть осуществляется всем обществом в целом, на основе самоуправления, государство отмирает .

Развитие взглядов Карла Маркса на исторические формации

Маркс сам в своих поздних работах рассматривал три новых «способа производства»: «азиатский», «античный» и «германский» . Однако это развитие взглядов Маркса позднее было проигнорировано в СССР, где официально был признан только один ортодоксальный вариант исторического материализма, в соответствии с которыми «истории известны пять общественно-экономических формаций: первобытно-общинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и коммунистическая»

К этому надо добавить, что и в предисловии к одному из своих основных ранних трудов на данную тему: «К критике политической экономии», - Маркс упоминал «античный» (а также «азиатский») способ производства, в то время как в других работах он (равно как и Энгельс) писал о существовании в античности «рабовладельческого способа производства» . Историк античности М. Финли указывал на этот факт как на одно из свидетельств слабой проработки Марксом и Энгельсом вопросов функционирования античного и других древних обществ . Ещё один пример: Маркс сам обнаружил, что община появилась у германцев лишь в I веке , а к концу IV века уже полностью у них исчезла, но несмотря на это продолжал утверждать, что община повсюду в Европе сохранилась с первобытных времен .

Научное и политическое значение материалистического понимания истории

Исторический материализм оказал огромное влияние на развитие исторической и социальных наук во всем мире. Хотя многое из исторического наследия марксизма подверглось критике или было поставлено под сомнение историческими фактами, но некоторые положения сохранили своё значение. Например, является общепризнанным, что в истории зафиксировано несколько устойчивых «общественно-экономических формаций» или «способов производства», в частности: капитализм, социализм и феодализм, - которые отличались друг от друга прежде всего по характеру экономических отношений между людьми . Не вызывает сомнения и вывод Маркса о важности экономики в историческом процессе. Именно постулаты марксизма о примате экономики над политикой послужили бурному развитию в XX веке экономической истории как самостоятельного направления исторической науки.

В СССР начиная с 1930-х гг. и вплоть до конца 1980-х гг. исторический материализм был частью официальной марксистско-ленинской идеологии . Как пишут историки Р. А. Медведев и Ж. А. Медведев , в начале 1930-х годов в советской исторической науке «начал проводиться жёстко направляемый сверху процесс самой грубой фальсификации… История становилась частью идеологии, а идеология, которая официально именовалась теперь „марксизмом-ленинизмом“, начинала превращаться в светскую форму религиозного сознания…» . По мнению социолога С. Г. Кара-Мурзы , марксизм в СССР стал «закрытой диалектикой, катехизисом» .

Часть положений исторического материализма - о рабовладельческом способе производства, о первобытно-общинном строе как универсальном для всех «примитивных» народов до образования у них государства, о неизбежности перехода от менее прогрессивных к более прогрессивным способам производства - ставится под сомнение историками. В то же время находят подтверждение взгляды о существовании устойчивых «общественно-экономических формаций», или типовых социально-экономических систем, характеризующихся определенным характером экономических и социальных отношений между людьми, а также о том, что экономика играет важную роль в историческом процессе .

Он от имени марксизма (а как иначе?) заявляет в самой грубой форме, не терпящей возражений, что библейское «в начале было слово» и марксисткий материализм вещи фундаментально не совместные. Что я, такой-сякой невежда, не могу соединять: "Идея, овладевшая массами, становится материальной силой" и «В начале было слово». Это, мол, нелепо и абсурдно. Вслед за сим идет неслабое утверждение, которое, как видно, порождено глубочайшим пониманием марксизма, о том, что все идеи есть лишь отражения материальной действительности, и эта хрень есть материализм Маркса, который заключается в первичности бытия перед сознанием, читай знаменитое бытие определяет сознание.

Фридрих Энгельс

Ну вот, как я и говорил выше, тут соединяется убийство идеи с приклеиванием Марксу того, что бытие определяет сознание, причем бытие мыслится как материя, из которой извлекаются отражения (а не идеи!). Итак, сознание - это лишь отражатель материального. Как человек может осуществлять такую вещь как труд, не ясно… Главное, что в этом комментарии есть, это ликвидационная формула – «Бытие определяет сознание – сказал Маркс, а идея - это отражение бытия в сознании» Этого достаточно, что бы все умерло, причем не только коммунизм. Вместо идеи представление, вместо бытия определенно понятая материя. (Что такое еще и «бытие», я тут разъяснять не имею возможности) Вся эта хрень есть великое открытие Маркса. А кто этого не знает, тот… во времена СССР подвергнется той или иной форме репрессий, а сейчас… просто поруганию со стороны оставшихся псевдомарксистов.

Думаю, что правомочность связи (или как минимум не полная бредовость такой возможности) между идеей, овладевающей массами, и высказыванием «в начале было слово» понятна. Принцип один и тот же. Есть Бог (Логос), посылающий в материю (архэ) идею, из которой рождается древо жизни. Или же есть партия, посылающая в народ идею и порождающая государство. Параллель ясная. Кстати, Маркс видел партию именно в такой роли, а Ленин эту роль еще более усилил. С этим разобрались.

С тем, что идея не есть отражение действительности, мы-то же разобрались. Обратим внимание, что отражения действительности не могут овладевать массами… Чтобы овладеть массами, нужна страсть. Чувство, любовь. Представление в отличие от идеи напрочь лишено этих качеств. Если вы даже сможете транслировать в голову масс представление о чем-либо, они просто зевнут и спросят: ну и что? «Да, мы видим - мы угнетаемый класс, а есть класс буржуазии, то-се… Ну и что?» Да хоть все собрание сочинений Маркса им в голову загрузи, если это собрание будет только представлением, они скажут: Ну и что? Скажут они так потому, что это как наука (а марксисты в СССР очень хотели быть именно научными) - наука не объясняет зачем, она объясняет бессмысленное, которому нужно еще придать смысл. Налево пойдешь - коня потеряешь, направо - голову сложишь… Да я понял, ну и что? Эту картинку дает наука, а что с этой картинкой делать, решает субъект. Субъект знает ответ на вопрос «зачем» и, исходя из этого ответа, поворачивает либо направо, либо налево, либо еще как-нибудь. Идеи, в отличие от представлений, содержат не только картинку, но и направление с указателем «зачем» и – главное - это «зачем» могут вбить в души людей, этим идеям внимающим. Поэтому без идей невозможна никакая революция. Одними представлениями сыт не будешь. А если еще и материя все обуславливает…. То че рыпаться-то?

И вот только теперь я перейду к заявленному в названии. Маркс никогда не говорил, что бытие определяет сознание! Во-первых, вы такой цитаты не найдете… А найдете вы… Вот этим я сейчас и займусь! Точнее, этим и тем, что говорил Маркс на самом деле. Это нужно осуществлять параллельно. Ведь эта хренотень откуда- то взялась? У нее есть некий источник? А есть еще и правда Маркса. Это нужно рассматривать одновременно, для того, чтобы больше никогда ни один идиот-провокатор (тут одно от другого фиг отделишь) больше от лица Маркса подобное не заявлял. Пускай это заявляет Литвинова, да хоть Зюганов, но только не красные. И так поехали.

Есть такая работа Маркса, которая называется «К критике политической экономии». В ней он полемизирует с Гегелем, а точнее, с его философией права. Суть полемики состоит в том, что у Гегеля право и государственные формы творит мировой дух, Маркс же говорит, что эти формы коренятся в материальных отношениях, которые Гегель называет «гражданским обществом». Анатомию этого самого гражданского общества следует искать в политэкономии. Вот к какому результату пришел Маркс: цитирую:

«В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения - производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. He сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или - что является только юридическим выражением последних - с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественно-научной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства - от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче - от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями. Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления.»

Гегель

Как мы видим Маркс тут противопоставляет Гегелевскому духу некую альтернативу, которая тут до конца не раскрывается… Мы чуть-чуть ее подраскроем, насколько это возможно в рамках статьи и насколько Маркс это раскрывает сам. Именно имея ввиду эту полемику, говорят о борьбе материализма и идеализма. Этот конфликт усугубил Энгельс, который так писал в статье, посвященной этой работе Маркса:

« Не для одной только политической экономии, а для всех исторических наук (а исторические науки суть те, которые не являются науками о природе) явилось революционизирующим открытием то положение, что «способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще», что все общественные и государственные отношения, все религиозные и правовые системы, все теоретические воззрения, появляющиеся в истории, могут быть поняты только тогда, когда поняты материальные условия жизни каждой соответствующей эпохи и когда из этих материальных условий выводится все остальное. «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание». Это положение настолько просто, что оно должно было бы быть само собой разумеющимся для всякого, кто не завяз в идеалистическом обмане.»

И еще там же:

«Положение, что сознание людей зависит от их бытия, а не наоборот, кажется простым; однако при ближайшем рассмотрении немедленно обнаруживается, что это положение уже в своих первых выводах наносит смертельный удар всякому, даже самому скрытому идеализму. Этим положением отрицаются все унаследованные и привычные воззрения на все историческое. Весь традиционный способ политического мышления рушится; патриотическое прекраснодушие с возмущением восстает против столь нечестивого воззрения. Новое мировоззрение неизбежно наталкивается поэтому на сопротивление не только со стороны представителей буржуазии, но и со стороны массы французских социалистов, которые желают перевернуть мир при помощи магической формулы: liberte, igalite, fraternite *. Но особенно великий гнев возбудила эта теория в среде немецких вульгарно-демократических крикунов. И тем не менее они с большим рвением пытались плагиаторски использовать новые идеи, правда, обнаружив при этом редкое непонимание их.»

После таких комментариев Энгельса марксизм стал не просто материалистическим, а я бы сказал агрессивно-материалистическим и агрессивно анти-идеалистическим. Еще чуть позднее, находясь в конкретных политических и иных обстоятельствах, во многом заданных рассматриваемым нами усугублением, Ленин сказал, что всю историю человечества борются философские линии, маркируемые Платоном и Демокритом. Здесь скажу только, что это просто-напросто не так. Не идеализм борется с материализмом всю историю человечества, а нечто совсем другое, другая идет война идей, одной из вех этой борьбы, кстати, является полемика Маркса с Гегелем, но как будет видно ниже, это борьба не материализма и идеализма, а различных идей (не хочу говорить идеализмов, но идей - это точно). Этим утверждением Владимир Ильич проложил дорогу для тех, кто потом вбил гвоздь в крышку гроба советской идеологии. Суслов и ЦК КПСС орали про прекрасный материализм и душили всякий идеализм, а разные умные и образованные твари зачитывали перед менее образованными членами партии цитаты из Маркса, после чего задавали вопрос: Это материализм или идеализм? На что получали ответ что идеализм. После чего с хохотом продолжали окормлять и добивать одновременно советскую идеологию.

Перед тем как обсуждать Маркса, чуть-чуть поговорим о том, что сказал Энгельс. Энгельс заострил политически и иначе то, что было сказано Марксом в полемике с Гегелем. Этого требовали политические и иные обстоятельства. Мы видим, как это сделал Энгельс. Мы видим что он поставил акцент таким образом, чтобы стала была видна тщета любого идеализма. У Маркса же этого просто нет! Он про другое писал! А насколько этого нет, будет видно ниже. Что говорит Энгельс про это самое бытие, определяющее сознание? И какую реакцию он видит на посыл, который скажем так… считывается как «бытие определяет сознание»? Энгельс сам эту реакцию описывает, причем реакция эта такова, как должна быть на то, что я описывал выше. Я говорил, что если идею убить вообще, то вместе с ней рушится и все, чем жило человечество. И именно такую реакцию фиксирует Энгельс на свои высказывания, которые пахнут чем-то подобным. Позже неправоту и издержечность борьбы с идеализмом почувствуют на себе коммунисты во время первой мировой, когда поймут, что национальное оказалось важнее пролетарской солидарности, на которую они так рассчитывали. Возникнет проблема национального вопроса… Будет раскол по этому вопросу… А позже возникают вопросы к самим коммунистам. Мол, коммунизм хочет разрушить все, что было до него, он безбожен, античеловечен… Постмодернизация прежде всего европейского левого движения… И все это выходит из спора вокруг идеализма. Почему? Сейчас попробую показать.

Процитирую еще раз: «Положение, что сознание людей зависит от их бытия, а не наоборот, кажется простым; однако при ближайшем рассмотрении немедленно обнаруживается, что это положение уже в своих первых выводах наносит смертельный удар всякому, даже самому скрытому идеализму. Этим положением отрицаются все унаследованные и привычные воззрения на все историческое. Весь традиционный способ политического мышления рушится; патриотическое прекраснодушие с возмущением восстает против столь нечестивого воззрения. Новое мировоззрение неизбежно наталкивается поэтому на сопротивление не только со стороны представителей буржуазии, но и со стороны массы французских социалистов, которые желают перевернуть мир при помощи магической формулы: liberte, igalite, fraternite (свобода, равенство братство прим. мой).»

Энгельс черным по белому пишет, что на этот «смертельный удар всякому, даже самому скрытому идеализму» идет реакция, причем не только со стороны буржуазии, а, главное, со стороны «патриотического прекраснодушия». Это-то прекраснодушие и пересилило пролетарскую солидарность в первой мировой войне. Ополчились и французские социалисты! А как же Ленин с его тремя источниками марксизма, одним из которых является этот самый французский социализм? Правда, это еще одно знаменитое, но неверное определение Ленина, обусловленное политической ситуацией... Энгельс говорит, что эта реакция вызвана ударом по «даже скрытому идеализму», который разрушает «все унаследованные и привычные воззрения на все историческое. Весь традиционный способ политического мышления». Ну еще бы этой реакции не было! Буржуазия… Ну, с ней понятно. Она реакционный класс, то-се. А вот патриотичное прекраснодушие - читай национальное - и французский социализм восстают потому, что если осуществить этот удар по идеализму до конца, то не будет не только буржуазии, бог бы с ней, но и национального и… не будет свободы, равенства и братства как идей! Они будут просто не нужны! Зачем? Это все идеализм! Коммунизм начинает вырождаться в перераспределение благ. Материя все совершит сама, без всяких там понимаешь идеализмов. Необходимо услышать очень важный нюанс в словах Энгельса. Он говорит: «Положение, что сознание людей зависит от их бытия, а не наоборот,». Зависит не значит обусловлено на 100%! Энгельс это не говорит! Но его слышат именно так, как будто он говорит о 100% зависимости, и право имеют основания, ибо Энгельс не сопротивляется такому пониманию собственных слов. Он с идеализмом воюет, в частности с Гегелем, поддерживает Маркса в этом начинании. Это политическая борьба, которая порождает перегиб. Перегиб этот нужно было потом как-нибудь выправить, а его усугубили с катастрофическими последствиями. Я не ругаю Ленина и Энгельса за эти перегибы и определения. Они вели борьбу, которая их оправдывает, но вот потом-то надо было развивать идеологию, в частности выправляя перегибы, а вместо этого… Катастрофа СССР, коммунизм на идеологической, миропроектной обочине, капитализм мутировал и начинает ликвидировать все вокруг, включая себя самого, на мир надвигается катастрофа… Ну да ладно, сейчас не об этом.

Итак, зафиксируем, что Энгельс решил добить идеализм, а так как идеализм в данном случае равно идее, любой идее, то все носители каких бы то ни было идей сильно напряглись. А потом оказалось, что на материализме и без идеальности ничего сделать нельзя, а человек так устроен, что без идеального он не может. В итоге в СССР был мертвый материализм в окружении идей, пусть и враждебных и даже античеловеческих, но идей. Естественно, они заполнили вакуум. Но еще надо понимать, что даже у Энгельса нет откровенной 100% обусловленности. Его так поняли другие, а он это приветствовал. Мол, главное идеализм разгромить. Но Энгельс хотел уничтожить конкретный идеализм, в данном случае гегелевский, и решил ударить по идеализму вообще и в итоге произвел самоубийство. Когда я дойду до Маркса, это станет понятнее, ибо Маркс говорит про… идеализм, причем не уничижительно, а совсем наоборот! Просто это другой идеализм…

Но мы должны еще до рассмотреть цитату Энгельса. В не рассмотренной еще нами части Энгельс говорит про революцию, которую совершил подход Маркса. Но комментируя ее, Энгельс допускает, я бы сказал, очень опасную небрежность, которой нет у Маркса. Эта небрежность дополнительно усугубила положение коммунизма. Он говорит, что суть открытия в том, что способ производства материальной жизни обуславливает все, что изучают науки не о природе. А они суть науки исторические. И это он говорит точно по Марксу. ВНИМАНИЕ! Он говорит: обусловленность связана с ПРОИЗВОДСТВОМ МАТЕРИАЛЬНОЙ ЖИЗНИ. И это точно по Марксу. В дальнейшем мы разберем, что это такое по Марксу. А дальше Энгельс небрежно пишет: «когда поняты материальные условия жизни каждой соответствующей эпохи и когда из этих материальных условий выводится все остальное.» Первая часть фразы тоже совпадает с Марксом. Мол, для того что бы понять духовную жизнь, надо понять и материальную - все хорошо. А вот дальше… Производство материальной жизни не есть то же самое что «материальные условия», и обусловленность - это не то же самое, что из этого можно вывести содержание духовной жизни. Если из материальных условий, а (еще раз подчеркиваю) не из производства материальной жизни можно вывести содержание духовной, то это и есть бытие определяет сознание! Если нечто чем-то обусловлено не на 100%, то нельзя вывести из того, что обуславливает то, что обусловлено. Слово «вывести» подразумевает 100% обусловленность. Так что, в какой-то мере «бытие определяет сознание» можно приписать Энгельсу. Он действительно сказал такую фразу, которая по смыслу идентична этому самому бытию, определяющему сознание. И она звучит так: «из этих материальных условий выводится все остальное» Это равно «бытие определяет сознание». А что Маркс? Энгельс его тут же цитирует, заявляя о простоте смысла того, что имел в виду Маркс. Ох, зря он был так самонадеян! Ибо Маркс сказал: «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание» Что Маркс сказал? Что он РЕАЛЬНО написал, а не то, что привиделось Энгельсу? Маркс к слову бытие добавил очень важное прилагательное, он сказал про ОБЩЕСТВЕННОЕ бытие! А это значит, что имеются в виду другие формы бытия, которыми человек может быть не обусловлен! Это раз! А еще то, что нужно еще посмотреть, что такое это общественное бытие. А что если это общественное бытие хоть и определяет сознание, но само определяется чем-то таким, что имеет отношение к человеческой сущности и при этом ничем не обусловлено? И, кстати, кто сказал, что человек полностью определен сознанием? Как потом стало понятно после открытий Фрейда, есть еще, например и бессознательное… Но уже у Маркса есть нечто, что человека освобождает от ЛЮБЫХ обусловленностей! И это что-то называется ТРУД! Маркс об этом так и напишет. Но закончим с Энгельсом.

Итак, что у нас получилось? Получилось, что фразу про бытие, определяющее сознание в том смысле, что человек на 100% задан бытием, а бытие это материя, можно приписать Энгельсу, ибо он не буквально так, но по смыслу такое сказал. НО! Это будет не вполне точно. Ибо я уже сказал про неряшливость Энгельса. И мы увидели, что он в одном предложении понимает степень обусловленности и качество этой обусловленности по-разному. Тут же он цитирует Маркса, в цитатах которого стопроцентность как минимум проблематична. Это и есть неряшливость, которой у Маркса нет. Поэтому в каком-то смысле нужно догадываться о том, что Энгельс думал на самом деле. То ли он это под задачи конкретной политической борьбы с гегелевским идеализмом затачивал (правда, Маркс, не расправляясь с идеальным вообще, вполне расправлялся с Гегелем), то ли он действительно так думает, то ли… Есть еще одно обстоятельство субъективного, но от этого не менее значимого порядка - Маркс гений, а Энгельс нет. И это проявляется, в частности, в обсуждаемой мной неряшливости. Проблема в том, что дальше Энгельса стали читать едва ли не с тем же благоговеньем, как Маркса. Плюс появилась политическая и иная заданность этим авторитетом, а еще… Короче говоря, теперь, когда СССР нет, нет работников ЦК, мы должны в этой ситуации кроме ее ужаса увидеть и ее возможности. Одна из которых - спокойно читать и обсуждать марксизм. А потом и заняться его развитием. Вот этим надо пользоваться.

Материалистическое понимание истории.

Суть этого гениального учения проста.

Люди отличаются от животных тем, что они уже не находят себе средства к жизни в готовом виде в природе, а вынуждены их производить. Производить люди могут только сообща. Даже Робинзон смог выжить только потому, что имел в своем распоряжении инструменты, сделанные другими людьми, да и сам он успел до кораблекрушения кое-чему научиться у других людей. Производя коллективно, люди, хотят они этого или не хотят, вынуждены вступать в отношения с другими участниками этого процесса производства. Речь идет не только и не столько о непосредственных, обусловленных технологией производства, отношениях, но и о не менее важных опосредованных отношениях — скажем отношениях обмена продуктами своего труда и соответствующим общественным обеспечением этого обмена. Конечно, эти отношения нисколько не зависят от воли и сознания людей. Они складываются исторически, и каждый отдельный человек застает их уже в готовом виде. А зависят эти отношения в основном от уровня развития производительных сил, которые имеются на данный исторический момент в распоряжении данного общества. Вот как об этом пишет сам Карл Маркс:

«В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание.» (К. Маркс. К критике политической экономии. Предисловие. К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2 изд., т.13, с. 6-7.)

Эта математически точная схема общественного развития не выдумана Марксом, она является итогом, выводом, резюме, диалектическим обобщением всей истории человечества. Но для того, чтобы этот вывод сделать, историю мало было знать. Ее нужно было понимать. Основой этого понимания послужил философский материализм, учение о том, что не сознание определяет бытие людей, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. Но материальное общественное бытие людей многолико и многообразно. Нужно было ухватить то основное звено во всей нескончаемой цепи причин и следствий человеческого бытия, которое определяет все остальные звенья и жизнь общества в целом. Таким основным звеном Маркс с Энгельсом считают коллективную деятельность человека по производству себе средств к жизни. Тем самым политическая экономия — наука об отношениях людей в процессе производства — становится ключом к пониманию движущих сил общественного развития при капитализме и в условиях товарных отношений в целом. Фактически марксизм — это критика политической экономии с точки зрения материалистической диалектики. Те законы, которые классики буржуазной политической экономии открыли, но рассматривали как естественные, природные, вечные, Маркс предлагает рассматривать как исторически сложившиеся, характерные исключительно для одной исторической фазы — капитализма, то есть при определенных условиях складывающиеся, а при других условиях — исчезающие.

Поскольку в обществе действуют люди, разделенные на экономические классы, интересы которых не только не сходятся, но диаметрально противоположны (одни заинтересованы в сохранении существующих отношений, а другие — в их изменении), то процесс этот приобретает форму антагонистического противоречия, то есть такого противоречия, которое может быть разрешено только путем уничтожения одной из его сторон или уничтожением обеих. Его — противоречие между классами — надо отличать от внутреннего противоречия общественного развития — противоречия производительных сил и производственных отношений. Классовый антагонизм есть лишь форма проявления противоречия производительных сил и производственных отношений, притом характерная только для одной эпохи человеческой истории — эпохи отношений господства и подчинения. Классового антагонизма не было в первобытном обществе, его не будет при коммунизме, а противоречие производительных сил и производственных отношений было и будет всегда, пока будет человек, но разрешаться оно будет в других, неантагонистических формах. Но пока существуют классы, общественное развитие невозможно без классовых противоречий и социальных революций.

«На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или, что является только юридическим выражением последних — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались.

Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественнонаучной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче — от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение.

Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями» (К. Маркс. К критике политической экономии. — Предисловие. К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., 2-е изд. т. 13. С. 7).

Пример идеалистического подхода к решению общественных проблем — уверенность в том, что стоит нам принять хорошие (социалистические) законы, и установится социализм. Но на самом деле, пока господствуют капиталистические производственные отношения, даже самые социалистические законы будут служить лишь сохранению этих отношений. В сущности, любое право есть буржуазное право. Но в условиях диктатуры пролетариата оно служит уничтожению буржуазных отношений и утверждению социализма. Точно так же в условиях господства капитализма в экономическом базисе самые социалистические с виду законы будут оставаться лишь благими пожеланиями и будут направлены на пользу буржуазии и во вред рабочему классу.

Не менее яркий пример — анализ различными политическими силами особенностей современной эпохи. Либералы взывают к чувству собственности и ради формирования этого чувства у граждан подавляющее большинство из них пришлось лишить реальной собственности только потому, что она существовала немножко в ином виде, не была капиталистической. Националисты пытаются не просто затормозить ход истории, но и повернуть ее вспять, жертвуя реальными представителями своей сегодняшней нации во имя «теней забытых предков». Печальней всего то, что зачастую и коммунисты вместо конкретно-исторического анализа состояния производительных сил и производственных отношений, оценки сложившегося соотношения классовых сил в обществе, в качестве последнего аргумента в пользу социализма выдвигают абстрактные принципы типа «социальной справедливости», «социальной защищенности», «укрепления государственности», «патриотизма» и им подобные благие пожелания.

Конечно, предложенная Марксом схема анализа исторического развития общества носит всеобщий характер и не может служить рецептом для каждого отдельного случая; истина всегда конкретна. Да и писано это было для эпохи революций, а мы имеем сегодня дело с обратным процессом.

Но о контрреволюции тоже нельзя судить по идеологическим формам, которые она выработала: одни считают причиной контрреволюции измену вождей и вождишек, а другие утверждают, что человеку свойственно менять свои взгляды: рыба, мол, ищет, где поглубже, а человек... взгляды меняет. Эдак недолго скатиться до точки зрения, согласно которой революция и контрреволюция принципиально ничем друг от друга не отличаются. Сначала одни взяли власть, потом другие. Я уж не говорю, что таким способом ничего нельзя понять хотя бы потому, что персоналии у власти во многих бывших советских республиках и соцстранах сразу после переворота остались одни и те же. И это неслучайно. Контрреволюция вовсе не является самостоятельным явлением. Как сказал бы Гегель, она не имеет собственной сущности. Контрреволюция есть порождение революции, ее «детская болезнь». Никакая революция без нее не обходится. Аналогия с детской болезнью здесь тем более подходит, поскольку, контрреволюция, как и большинство детских болезней, чем в более позднем возрасте наступает, тем она опасней.

Социализм есть переход от капитализму к коммунизму, борьба нового со старым. То есть, он по своей природе есть революция. Не одноразовая, политическая, а непрерывная и во всех сферах жизни общества. Уничтожение старого здесь не может быть прекращено ни на минуту, поскольку это грозит возвратом назад, уничтожением нового. Здесь нельзя ждать, пока производительные силы доразовьются до определенного уровня, а потом менять производственные отношения. Здесь все наоборот, движение к коммунизму может быть обеспечено только за счет постоянного забегания вперед в области производственных отношений по сравнению с развитием производительных сил. Очень долгое время после революции партия так и действовала. Только за счет этого страна, производительные силы которой перед революцией представляли собой скорее смесь патриархальщины и полуколониального капитализма, в кратчайшие сроки превратилась в одну из самых передовых индустриальных стран мира, а по уровню образованности и культурности населения оставила далеко позади своих империалистических конкурентов. Организация хозяйства и всей общественной жизни на плановых, а не рыночных началах позволила в кратчайшие сроки не только ликвидировать доставшийся в наследство от царской России разрыв в уровне развития производительных сил между СССР и ведущими капиталистическими странами, но и дважды поднимать хозяйство едва ли не с нулевых послевоенных отметок. Энтузиазм советских людей — категория не моральная, а политэкономическая. Это энергия человеческих творческих сил, освобожденных от оков, которые накладывают на них капиталистические общественные отношения. И энтузиазм продолжался, пока шло разрушение этих отношений. Стоило хоть ненадолго остановиться на достигнутом, и энтузиазм остывал. Коллективизация и индустриализация, культурная революция сопровождались небывалым энтузиазмом, потому что они вырывали деревенскую по премуществу Россию из вековой тьмы полуживотного существования «от урожая до урожая» (городской вариант — от зарплаты до аванса) и открывали перед миллионами людей фантастическую перспективу развития. Речь шла не о карьере, не о получении теплого местечка, речь шла о прорыве в будущее, о котором раньше никто не смел и мечтать. Перед любым человеком открывались все пути, стоило только захотеть — и всего можно было добиться. И организовывали весь этот невиданный переворот сами рабочие и крестьяне. За эту перспективу стоило побороться. Именно поэтому сокрушительные поражения 1941 года вызвали в народе не панику, а новый прилив энтузиазма. Практически полностью разгромленная армия, более чем наполовину потерявшая свою боевую технику, через довольно короткое время не только восстановила довоенную мощь, но оказалась во много раз сильнее противника. А ведь это была «война моторов», ее выиграла не только армия, но и организованная на социалистических началах промышленность, давшая не просто много техники, но и очень много совершенно новой техники.

И неправда, что энтузиазм был только в тридцатые годы и в годы войны. Энтузиазм советских людей сохранялся еще долго. Пожалуй, первым крупным ударом по советскому энтузиазму был отказ от выполнения записанного в программе партии обещания построить к 80-м годам коммунизм в Советском Союзе. Это было историческое малодушие, это была измена революции. Вопрос был не в том, правильно было записано, или неправильно. Но раз записано, нужно было выполнять. Совсем другой спрос был бы, если бы все сделали для выполнения записанного, но по каким то причинам не получилось. Вместо этого партия даже не удосужилась объяснить народу, почему центральное программное положение не выполняется. Другими словами, записанный в программе переход к коммунизму просто заболтали, спустили на тормозах.

Впрочем, некоторые объяснения были, и на них мы сейчас остановимся. Очень примечательно, что это объяснение принадлежит не просто философу, а Председателю Совета Министров СССР А.Н.Косыгину, который считается вдохновителем так называемой экономической реформы 1965 года, значительно усилившей роль рыночных элементов в нашей экономике. Эта аргументация вошла в учебник по историческому материализму для системы партийной учебы, и суть ее состояла в том, что если мы и в состоянии построить в ближайшее время материально-техническую базу коммунизма, то сознание людей еще вовсе не коммунистическое. Поэтому переход к коммунизму, дескать, нужно пока отложить. Эта, на первый взгляд бесспорная мысль является на деле глубоко антидиалектической, идеалистической, а, значит, антимарксистской и, по крайней мере, в философском смысле, контрреволюционной. Разве могла произойти социалистическая революция, если бы так мыслил Ленин и большевики. Ведь тогда, в 1917 году, и речи не могло быть о массовом социалистическом сознании.

Коммунистическое сознание в массовом порядке и не могло появиться без коммунистической практики. Даже коммунисты формируют свое сознание не из книжек о коммунизме, а в реальной партийной работе. Если это работа коммунистическая — то есть борьба за уничтожение старых, частнособственнических отношений, то даже полуграмотный крестьянин, который и газеты прочитать не умеет, в этой работе обретает коммунистическое сознание. Борьба сформирует у него потребность и в чтении газет и в изучении наук. И, наоборот, если партийная работа перестает быть борьбой за уничтожение частнособственнических отношений, а становится чем-либо иным, то даже у самых высокоученых интеллигентов, прочитавших Маркса вдоль и поперек, сознание перестает быть коммунистическим, да и глупеют они на глазах, потому, что, по большому счету, не может быть сегодня умным (разумным) человек, который не является марксистом, то есть коммунистом.

Бытие людей определяет их сознание, а не наоборот. Нельзя подождать, пока сформируется коммунистическое сознание, а потом и к коммунизму перейдем. Так называемая материально техническая база коммунизма без новых отношений, то есть без уничтожения отношений частной собственности, вовсе не ведет к коммунизму, а уводит от него. Американцы сегодня потребляют столько, что при разумной организации производства и потребления хватило бы если не на все население земли, то на половину — точно. Но ни один народ сегодня так далеко не находится от коммунизма, как американцы.

Самое обидное в том, что не прошло и нескольких десятков лет, как история самым жестоким образом посмеялась над нашей тогдашней нерешительностью. Мы боялись, что у людей не хватит сознательности для того, чтобы работать без материальной стимуляции, а после перестройки не год и не два подавляющему большинству населения у нас приходилось работать или вообще без зарплаты, или за такую зарплату, которая и приблизительно не обеспечивала даже физического выживания при практически полном исчезновении общественных фондов потребления. Получается, что работать бесплатно на буржуя — «сознательности» хватает, а на себя — не хватило бы?

Не последнюю роль в неспособности партии принимать смелые и своевременные решения сыграло то, что большинство руководителей оказались теретически неподготовлленными, они мыслили не по-марксистски, а как бог на душу положит. Ленин в своих «Философских тетрадях» записал в качестве афоризма: «Нельзя вполне понять «Капитала» Маркса и особенно его I главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля. Следовательно, никто из марксистов не понял Маркса 1/2 века спустя!!» (Ленин В.И. «Философские тетради». Ленин В.И. т. 29, с.162). За последующие 5/6 столетия выросли целые поколения марксистов, которые не собирались никогда штудировать не только Гегеля, но и Маркса. А ведь мы действовали в таких условиях, про которые в учебниках ничего написано не было, решали такие задачи, которых никто никогда не решал. Ленин в таких случаях обращался за советом к Марксу и к...Гегелю, который, по его словам, «гениально угадал диалектику вещей... в диалектике понятий». Неслучайно в самые тяжелые для партиии времена, (1907г. — годы реакции после революции 1905 года и 1915г. — империалистическая война), он занимаеттся философией. Именно тогда Ленин работает над «Материализмом и эмпириокритицизмом» и «Филосфскими тетрадями». В этой работе ковалось ленинское диалектическое мышление и закалялось мышление партии.

Руководители КПСС последних десятилетий считали себя «выше этого» у них было свое мышление. Расплачиваться за это легкомыслие приходится очень дорогой ценой всему вчера еще великому народу и всем, кто ему поверил.

Под конец хотелось бы привести еще одну цитату из Энгельса, где он говорит об ученых, но все сказанное в полной мере можно отнести ко всем коммунистам, как вчерашним, так и нынешним, и будущим:

«Естествоиспытатели воображают, что они освобождаются от философии, когда игнорируют или бранят ее. Но так как они без мышления не могут двинуться ни на шаг, для мышленияя же необходимы логические категории, а эти категории они некритически заимствуют либо из обыденнного общего сознания так называемых образованных людей, над которыми господствуют остатки давно умерших философских систем, либо из крох прослушанных в обязательном порядке университетских курсов по философии (которые представляют собой не только отрывочные взгляды, но и мешанину из воззрений людей, принадлежащих к самым различным и по большей части к самым скверным школам), либо из некритического и несистематического чтения всякого рода философских произведений, — то в итоге они все таки оказываются в подчинении у философии, но, к сожалению, по большей части самой скверной, и те, кто больше всех ругает философию, яявляются рабами как раз наихудших вульгаризированных остатков наихудших философских учений...

Какую бы позу не принималли естествоиспытатели, над ними властвует философия. Вопрос лишь в том, желают ли они, чтобы над ними властвовала какая-нибудь скверная философия, или же они желают руководствоваться такой формой теоретического мышления, которая основывается на знакомстве с историей мышления и ее достижениями.» (Ф. Энгельс. Диалектика природы. К.Маркс, Ф.Энгельс. Соч. 2 изд., т.20, с. 524-525.)

Такой формой теоретического мышления на сегодняшний день продолжает оставаться только марксизм и всякие попытки заменить его чем-либо иным: «патриотизмом», «кара-мурзизмом» или прочими модными суррогатами мышления не могут не привести все к новым и новым поражениям.

И наоборот, овладение в полной мере выработанным марксизмом диалектическим методом мышления даст современному революционному движению в руки такое оружие, которое позволит ему преодолеть все препятствия на пути к победе над силами капитала.

№ 8. Диалектический материализм в России в ХХ веке

Диалекти́ческий материали́зм (Диама́т) - направление в философии, материалистически интерпретированная диалектика Гегеля, является философской основой марксизма. Диалектический материализм основан на онтологической первичности материи относительно сознания и постоянного развития материи во времени. Согласно диалектическому материализму:

материя - единственная основа мира;

мышление - неотъемлемое свойство материи;

движение и развитие мира - результат преодоления его внутренних противоречий.

А. Характеристика. В совокупной европейской философии диалектический материализм занимает совершенно особое положение. Прежде всего, у него почти нет сторонников в академических кругах за исключением России, где он является официальной философией и пользуется в силу этого преимуществами, как никакая другая школа современности. Далее, он представляет собой философию одной политической партии, а именно, коммунистической партии, и тем самым он теснейшим образом связывается с экономическими и политическими теориями, а также с практической деятельностью этой партии, рассматривающей его как свою «общую теорию» – также уникальная ситуация. В России, где правит коммунистическая партия, нельзя обучать никакой другой философии, кроме диалектического материализма, и даже за истолкованием его классических текстов очень строго следят. Этой слежкой, но также, по-видимому, и русским национальным характером объясняется и своеобразная внешняя форма публикаций диалектических материалистов. Эти публикации отличаются от всех других прежде всего своим единообразием – все авторы говорят в точности одно и то же, а также наличием бесчисленных ссылок на классиков, которые на каждом шагу должны подкреплять выдвигаемые положения. Возможно, что слежка виновата и в том, что философы этой школы столь посредственны. Во всяком случае она отвечает за крайний догматизм, шовинизм и агрессивную позицию диалектических материалистов.

Но еще важнее, чем эти особенности, которые могли бы быть преходящими, реакционный характер диалектического материализма: фактически эта философия возвращает нас к середине XIX столетия, пытаясь возродить в неизменном виде духовную ситуацию того времени.

Б. Истоки и основатели. Основателем диалектического материализма у русских считается знаменитый теоретик науки Карл Генрих Маркс (1818-1883), с которым тесно сотрудничал Фридрих Энгельс (1820-1895). Маркс был учеником Гегеля. В период, когда он учился в Берлинском университете (1837-1841), в гегелевской школе уже выделились «правые» и «левые». Заметным представителем этих левых, истолковавшим гегелевскую систему материалистически и представившим мировую историю как развитие не духа, а материи, был Людвиг Фейербах (1804-1872). Маркс тесно примкнул к Фейербаху, в то же время находясь под влиянием восходящего естественнонаучного материализма. Этим объясняется его преклонение перед наукой, его глубокая и наивная вера в прогресс и его увлечение эволюционизмом Дарвина. При этом сам Маркс был экономистом, социологом и социальным философом; он основал исторический материализм, тогда как общефилософское основание системы, диалектический материализм - в основном дело рук Энгельса. Этот диалектический материализм заключается в соединении гегелевской диалектики с материализмом XIX столетия.

Впоследствии учения Маркса и Энгельса были подхвачены Владимиром Ильичем Ульяновым (Ленин, 1870-1924), который их истолковал и предписал коммунистической партии. Ленин незначительно изменил марксистское учение, но он развил его дальше в ходе полемики с его механистическими и эмпириокритицистскими истолкованиями. Сотрудничавший с ним и наследовавший ему в руководстве партией Иосиф Виссарионович Джугашвили (Сталин, 1879-1953) систематизировал учение Маркса в соответствии с его ленинским толкованием. Таким образом сформированная философия называется «марксизмом-ленинизмом-сталинизмом» и рассматривается в России как неделимое целое. Ее излагают в энциклопедиях, в посредственных работах и небольших катехизисах, а в высших учебных заведениях советского государства она – обязательный предмет. Что же касается авторов соответствующих учебных пособий, то они вряд ли заслуживают упоминания, поскольку, как уже сказано, они лишь повторяют рассуждения Ленина и Сталина.

В. Ход событий в России . Здесь стоит кое-что добавить о философии в советской России, так как советско-русская философия тождественна диалектическому материализму, а его западноевропейские сторонники важны лишь постольку, поскольку они соглашаются с русскими философами. Объясняется это тем, что своим влиянием диалектический материализм почти исключительно обязан поддержке со стороны партии, а партия строго централизована и допускает лишь философию, соответствующую русским нормам.

В истории советско-русской философии выделяются четыре периода. 1) После короткого военного периода (1917-1921), во время которого царила еще относительная свобода, все немарксистские философы были арестованы, высланы из России или ликвидированы. 2) В период 1922-1930 гг. развернулись острые дискуссии между так называемой «механистической» и «меньшевистско-идеалистической» школой. Первая из них представляла диалектический материализм как чистый материализм, а вторая, руководимая А.М. Дебориным, стремилась удержать в равновесии оба его элемента. 3) 15 января 1931 г. обе школы были осуждены Центральным комитетом партии, и с этого начался третий период (1931-1946), во время которого, если не считать выхода в свет работы Сталина (1938) («О диалектическом и историческом материализма» – ред.), философская жизнь в России совсем замерла. Философы публиковали лишь комментарии или популяризаторские книжки. 4) Четвертый период открывается речью А.А. Жданова, произнесенной 24 июня 1947 г. по поручению Центрального комитета и лично Сталина. В этой речи Жданов осуждает одного из ведущих русских философов, Г.Ф. Александрова, и требует от всех русских философов более активной систематической работы. Ответ на это требование последовал незамедлительно. В настоящее время (1950) в России идут острые дискуссии об истолковании «классиков» в связи с некоторыми специальными областями, в которых оно еще не было догматически утверждено названной брошюрой Сталина. В этой связи можно упомянуть осуждение «Логики» В.Ф. Асмуса из-за ее «аполитичного и объективистского характера» (1948), отречение Б.М. Кедрова от своей попытки приглушить дикий национализм (1949), нынешние (1950) нападки на «Основы общей психологии» С.Л. Рубинштейна и особенно дискуссию вокруг значительной работы М.А. Маркова «О природе физического знания» (1947), которую А.А. Максимов заклеймил как неправоверную (1948).

Соответствующие процессы происходили и в области психологии. Если ранее само слово «психология» считалось неправоверным и его пытались заменить «реактологией» или другими названиями, то в последнее время психология допущена в качестве законного учебного предмета (как, впрочем, и ранее отвергавшаяся логика). Во всех этих дискуссиях, как и в известной дискуссии о генетике (1948), роковую роль сыграл М.Б. Митин. Он считался выразителем взглядов правительства и участвовал во всех осуждениях своих слишком самостоятельно мыслящих коллег. Между тем Митин может считаться виднейшим философским представителем современного диалектического материализма.

Стоит еще отметить, что все эти дискуссии проходят строго в рамках диалектического материализма, не покушаясь ни на одно из определенных Сталиным основных положений системы, а дискуссионные приемы заключаются в том, что противники стремятся уличить друг друга в неверности Марксу-Энгельсу-Ленину-Сталину. При этом, надо заметить, они меньше всего ссылаются на самого Маркса, а главным образом на Энгельса и Ленина.

Г. Материализм. Согласно материализму, единственный действительный мир – это материальный мир, а дух есть лишь продукт материального органа – мозга. Противопоставление материи и сознания имеет лишь гносеологический смысл, а онтологически существует только материя. Правда, диалектические материалисты критикуют прежние материалистические теории, но эта критика касается не материализма как такового, а исключительно отсутствия «диалектического» элемента, отсутствия правильного понимания развития.

Разумеется, оценка диалектического материализма зависит от того, какой смысл вкладывается в слово «материя». В этом отношении есть определенная трудность, связанная с ее ленинским определением.

Согласно Ленину, материя есть лишь «философская категория для обозначения объективной реальности», причем в теории познания материя все время противопоставляется сознанию и отождествляется с «объективным бытием». Между тем, здесь не должно быть никаких сомнений, ибо, с другой стороны, диалектические материалисты утверждают, что материю мы познаем с помощью наших чувств, что она подчиняется детерминистским и чисто каузальным законам и противостоит сознанию. В общем ясно, что слово «материя» у диалектических материалистов никакого другого, кроме обыденного, смысла не имеет. Диалектический материализм это классический и радикальный материализм.

В то же время этот материализм – не механистический. Согласно принятому учению, механическим законам подчинена лишь неорганическая материя, но не живая материя, которая подчиняется хотя и детерминистско-каузальным, но не механическим законам. Даже в физике диалектические материалисты не отстаивают безусловный атомизм.

Д. Диалектическое развитие; монизм и детерминизм. Материя находится в постоянном развитии, в результате чего возникают все более сложные вещи – атомы, молекулы, живые клетки, растения, люди, общество. Таким образом, развитие рассматривается не как круговое, а как линейное и притом в оптимистическом духе: всякое последнее есть всегда более сложное, которое отождествляется с лучшим и высшим. Диалектические материалисты полностью сохранили веру XIX века в прогресс через развитие.

Но это развитие происходит, с их точки зрения, путем целого ряда революций: в сущности каждой вещи накапливаются небольшие количественные изменения; возникает напряженность, борьба, и к определенному моменту новые элементы становятся достаточно сильны, чтобы нарушить равновесие; тогда из предыдущих количественных изменений скачком возникает новое качество. Таким образом, борьба является движущей силой развития, которое идет скачками: это так называемое «диалектическое развитие».

Весь этот процесс развития совершается без цели, происходя под давлением чисто каузальных факторов путем толчков и борьбы. Строго говоря, мир не имеет ни смысла, ни цели, он развивается вслепую в соответствии с вечными и исчислимыми законами.

Нет ничего устойчивого: диалектическим развитием охвачен весь мир и все его составные части; всюду и везде умирает старое и нарождается новое. Нет ни неизменных субстанций, ни «вечных принципов». Лишь материя как таковая и законы ее изменения вечно сохраняются во всеобщем движении.

Мир рассматривается как единое целое. В противоположность метафизике, которая (согласно этому учению) видела в мире множество не связанных между собой сущностей, диалектические материалисты отстаивают монизм, причем в двух смыслах: мир для них это единственная реальность (помимо него нет ничего и особенно никакого Бога) и он в принципе однороден, всякий дуализм и плюрализм отбрасываются как ложные.

Законы, управляющие этим миром, это детерминистские законы в классическом смысле слова. Правда, по некоторым основаниям диалектические материалисты не хотят называться «детерминистами». Согласно их учению, например, рост растения определяется не просто законами этого растения, ибо в силу какой-то внешней причины, скажем града, эти законы могут оказаться не действующими. Но по отношению ко всей вселенной, согласно диалектическим материалистам, всякая случайность, очевидно, исключается; совокупность мировых законов безусловно определяет все движение мирового целого.

Е. Психология. Сознание, дух есть лишь эпифеномен, «копия, отображение, фотография» материи (Ленин). Без тела сознание существовать не может; оно есть продукт мозга. Материя всегда первична, а сознание или дух вторично. Следовательно, не сознание определяет материю, но, наоборот, материя определяет сознание. Таким образом, марксистская психология материалистична и детерминистична.

В то же время этот детерминизм более тонкий, чем у прежних материалистов. Прежде всего, как мы это уже отмечали по поводу случайности, диалектические материалисты вовсе не желают считаться детерминистами. С их точки зрения, существует возможность использовать законы природы, это свобода. Правда, сам человек остается обусловленным собственными законами, но он это сознает, и его свобода состоит (как у Гегеля) в сознании необходимости. Кроме того, согласно диалектическим материалистам, материя не непосредственно определяет сознание; скорее, она действует через посредство общества.

Дело в том, что человек по своей сути социален, без общества он жить не может. Только в обществе он может производить жизненно необходимые блага. Орудия же и способы этого производства определяют в первую очередь покоящиеся на них межчеловеческие отношения и опосредованно через эти последние – сознание людей. Это тезис исторического материализма: все, что человек мыслит, желает, хочет и т.д., есть в конечном итоге следствие его экономических потребностей, складывающихся на основе способов производства и общественных отношений, создаваемых производством.

Эти способы и отношения беспрестанно изменяются. Тем самым общество подводится под закон диалектического развития, проявляющегося в общественной борьбе классов. Со своей стороны, все содержание человеческого сознания обусловлено обществом и оно изменяется по ходу экономического прогресса.

Ж. Теория познания. Так как материя определяет сознание, познание должно пониматься реалистски: субъект не производит объект, но объект существует независимо от субъекта; познание заключается в том, что в уме наличествуют копии, отражения, фотографии материи. Мир не является непознаваемым, он вполне познаваем. Разумеется, подлинный метод познания – только в науке, связанной с технической практикой; а прогресс техники достаточно доказывает, насколько несостоятелен любой агностицизм. Познание есть в сущности чувственное познание, но необходимо и рациональное мышление – для упорядочивания данных опыта. Позитивизм – это «буржуазное шарлатанство» и «идеализм»; в действительности мы через явления постигаем сущность вещей.

Во всем этом марксистская гносеология выступает как безусловный и наивный реализм хорошо известного эмпиристского типа. Своеобразие же диалектического материализма состоит в том, что с этими реалистскими взглядами он связывает еще другие, а именно, прагматистские. Из того, что все содержание нашего сознания определяется нашими экономическими потребностями, следует, в частности, что каждый общественный класс имеет собственную науку и собственную философию. Независимая, беспартийная наука невозможна. Истинно то, что ведет к успеху; критерием истины является только практика.

Эти две теории познания существуют в марксизме бок о бок, причем марксисты не очень стараются согласовать их друг с другом. Самое большее, ссылаются на то, что наше познание стремится к совершенной истине, а пока она по нашим потребностям относительна. Здесь, по-видимому, теория впадает в противоречие, ибо даже если бы истина определялась через потребности, познание не могло бы быть никакой, даже частичной, копией реальности.

З. Ценности . Согласно историческому материализму, все содержание сознания зависит от экономических потребностей, которые со своей стороны постоянно развиваются. Это особенно касается морали, эстетики и религии.

В отношении морали диалектический материализм не признает никаких вечных законов; у каждого общественного класса своя собственная мораль. Для самого прогрессивного класса, пролетариата, высшее моральное правило таково: лишь то нравственно хорошо, что способствует разрушению буржуазного мира.

В эстетике дело обстоит сложнее. Приходится признать, что в самой действительности, в самих вещах имеется объективный элемент, образующий основу нашей эстетической оценки, побуждающий нас считать что-либо красивым или безобразным. Но с другой стороны, оценка зависит также от развития классов: так как у разных классов разные потребности, то каждый оценивает по-своему. Соответственно этому искусство нельзя отрывать от жизни, оно должно принимать участие в классовой борьбе. Его задача – дать изображение героических усилий пролетариата в его борьбе и в строительстве социалистического общества (социалистический реализм).

Наконец, в отношении религии теория опять выглядит несколько по-иному. Согласно диалектическим материалистам, религия есть совокупность ложных и фантастических, осужденных наукой утверждений. Лишь наука дает нам возможность познать действительность. Корень религии – страх: будучи бессильны по отношению к природе, а затем по отношению к эксплуататорам, люди стали обожествлять эти силы и молиться на них; в религии, в вере в потустороннее они нашли утешение, которого они не могли найти в своем рабском существовании эксплуатируемых. Для эксплуататоров же (феодалов, капиталистов и т.п.) религия оказалась прекрасным средством для того, чтобы держать массы в узде: с одной стороны, она приучает их к послушанию эксплуататорам, а с другой, обещая лучшую долю после смерти, отвлекает пролетариев от революции. Но пролетариат, который никого не эксплуатирует, не нуждается в религии. Если мораль и эстетика должны лишь измениться, то религия должна полностью исчезнуть.

Воззрений в нем. Для классовых обществ наличие классов отражается в надстройке в форме существования общественных структур, связанных с отношением классов к средствам производства и выражающих интересы этих классов. Надстройка вторична, зависима от базиса, но обладает относительной самостоятельностью и может в своём развитии как соответствовать базису, так и опережать его или отставать от него, таким образом, стимулируя или тормозя развитие общества.

В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание.

К. Маркс. „К критике политической экономии“. Предисловие

Отношения антагонистических классов определяются существованием прибавочной стоимости - разницы между стоимостью продуктов производства и стоимостью использованных для их создания ресурсов, в которую входит и стоимость рабочей силы, то есть полученное работником в той или иной форме вознаграждение. Оказывается, что она ненулевая: работник своим трудом добавляет в сырье (превращая его в продукт) бо́льшую стоимость, чем получает обратно в виде вознаграждения. Эту разницу присваивает собственник средств производства, который, таким образом, эксплуатирует трудящегося. Именно это присвоение, по Марксу, и является источником дохода собственника (то есть, в случае капитализма, - капитала).

Смена формации

В качестве общественно-экономической формации, переходной от капитализма к коммунизму, рассматривается социализм , при котором происходит обобществление средств производства, но сохраняются товарно-денежные отношения, экономическое принуждение к труду и ряд других особенностей, характерных для капиталистического общества. При социализме реализуется принцип: «От каждого по его способностям, каждому - по его труду».

Развитие взглядов Карла Маркса на исторические формации

Маркс сам в своих поздних работах рассматривал три новых «способа производства»: «азиатский», «античный» и «германский» . Однако это развитие взглядов Маркса позднее было проигнорировано в СССР, где официально был признан только один ортодоксальный вариант исторического материализма, в соответствии с которыми «истории известны пять общественно-экономических формаций: первобытно-общинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и коммунистическая»

К этому надо добавить, что и в предисловии к одному из своих основных ранних трудов на данную тему: «К критике политической экономии», - Маркс упоминал «античный» (а также «азиатский») способ производства, в то время как в других работах он (равно как и Энгельс) писал о существовании в античности «рабовладельческого способа производства» . Историк античности М.Финли указывал на этот факт как на одно из свидетельств слабой проработки Марксом и Энгельсом вопросов функционирования античного и других древних обществ . Ещё один пример: Маркс сам обнаружил, что община появилась у германцев лишь в I веке , а к концу IV века уже полностью у них исчезла, но несмотря на это продолжал утверждать, что община повсюду в Европе сохранилась с первобытных времен .

Критика положений исторического материализма

Методологическая критика

Основным методологическим утверждением исторического материализма является тезис о примате «базиса» (экономических отношений) над «надстройкой» (политика, идеология, этика и т.д.), поскольку, по Марксу, именно экономические потребности оказывают решающее влияние на поведение большинства людей. Современная социология и социальная психология оспаривают этот тезис, в частности, Хоторнский эксперимент показал, что самореализация и социализация работников в рабочем коллективе являются не менее мощными стимулами роста производительности труда, чем чисто материальные поощрения .

Историческая критика

В течение XX века некоторые элементы исторического учения Маркса-Энгельса подверглись критике. Например, М. Финли в своей книге проанализировал мнения ряда западных историков античности по вопросу о рабстве и пришел к выводу, что в подавляющем большинстве они не разделяют марксистский взгляд о существовании в древнем мире «рабовладельческого способа производства».

Эти мнения историков базируются на фактах, описанных в ряде исторических трудов. Так, согласно данным, которые приводили в своих работах историки Михаил Иванович Ростовцев , А.Х.М. Джонс, А. Гренье, Эд Майер, количество рабов в античности в пропорции к общей численности населения не было существенным (за исключением Италии в эпоху «расцвета» рабства, где соотношение рабов и свободных, по оценкам, составляло 1 к 2-2,5 ) и что в целом они играли относительно небольшую роль и в экономике и в социальных конфликтах (см. далее), а в последние 3-4 столетия античности, когда их количество резко сократилось, эта роль и вовсе стала незначительной (см. Рабство в Древнем Риме). Что касается ранней античности и более древней эпохи, то как писал историк Эд Майер в своем труде «О рабстве в древности» число рабов и их роль были в те эпохи не выше, чем во франкских королевствах в раннем средневековье. В эллинистическом мире в эпоху «расцвета» рабства (V в. до н. э.), по данным историка, рабство существовало лишь в крупных промышленных центрах (Коринф, Афины, Сиракузы), а в глубине Греции и на остальных территориях его почти не было. Во многих примерах, пишет историк, рабства как такового и вовсе не было или оно было условным: например, народы уведенные «в рабство» ассирийцами и вавилонянами, жили на новом месте в тех же условиях, что и местные жители, а некоторые из этих народов умудрялись при этом разбогатеть.

В то же время, историк античности П. Брант указывал, что в английских колониях Центральной Америки в Новой истории рабы составляли в среднем 86 % населения, чего никогда не было в античности. Кроме того, требование отмены рабства стало причиной Гражданской войны в США в 1861-1865 гг.; на Гаити в конце XVIII в., пишет историк Л. Лэнгли, произошла «революция рабов» и образовалась «республика рабов», которая в дальнейшем продолжила свое существование. А в Древнем Риме, пишет историк античности С. Николе, восстания рабов были частым явлением лишь в конце II - начале I вв. до н. э., в последующем, когда имели место римские гражданские войны, рабы не принимали в них заметного участия. Даже в восстании Спартака, пишет историк, рабы сыграли главную роль лишь в его начале. В последующем в армию Спартака, по свидетельствам античных авторов, влилось много нищих свободных пролетариев, а затем, указывает историк, восстание было поддержано городами латинских союзников, поднявших мятеж против власти Рима. За исключением лишь одного периода поздней Римской республики (конец II - начало I вв. до н. э.), делает вывод Николе, главные социальные конфликты в античном обществе протекали не между свободными и рабами, а между иными классами и группами. К аналогичным выводам пришли и другие историки античности, специально исследовавшие в своих трудах вопрос о рабстве. Так, Эд Майер писал, что в эпоху Римской империи проблемы рабства более не существовало, и восстания рабов не имели сколько-нибудь серьёзного значения. Как указывал А. Х. М. Джонс, количество рабов в Древнем Риме в эпоху империи в пропорциональном отношении было ничтожным, они стоили очень дорого и почти не применялись в сельском хозяйстве и ремеслах, выполняя в основном роль домашней прислуги у богатых римлян . В середине XX века известный историк античности М. И. Ростовцев констатировал, что общие замечания Маркса и Энгельса о «рабовладельческом обществе» уже давно опровергнуты.

В то же время историк античности М. Финли, проанализировав труды Маркса, пришел к выводу, что на тему рабства в античности у Маркса написано лишь несколько страниц, и что ни он, ни Энгельс никогда не предпринимали сколько-либо серьёзного исследования древних обществ или экономики древних цивилизаций.

Многие историки античности писали, что античная эпоха была эпохой капитализма. Так, Эд Майер полагал, что в эпоху античности человечество прошло капиталистическую стадию развития, а ей предшествовали «средние века». М. И. Ростовцев считал, что различие между современной капиталистической экономикой и капиталистической экономикой античности - чисто количественное, но не качественное, и писал, что по уровню развития капитализма античность сопоставима с Европой XIX-XX вв.

Новые исторические факты поставили под сомнение утверждения Маркса, что все примитивные народы жили при «первобытнообщинном строе». Например, было установлено, что практически у всех индейцев Северной Америки до прихода туда европейцев существовало рабство в тех или иных формах. У некоторых североамериканских индейцев рабы составляли четверть жителей племени, а отдельные племена активно занимались работорговлей. (См. Native American Slavery (англ.) ) При этом у североамериканских индейцев не было государств, они жили племенами.

Похожим примером могут служить англосаксы в первое столетие после их переселения в Англию (произошедшего в середине V в. н. э.) Как указывают английские историки, у них еще не было государства, они жили сообществами (или родами) примерно по 5-10 «домов» в каждом сообществе, а материальные условия жизни приближались к «первобытным». Но несмотря на это, у них было широко распространено рабство: рабами были пленные кельты, которые, как пишут историки Ж. Нельсон и Х. Хамероу, были у англосаксов в большом количестве, сравнимом с численностью самих англосаксов.

Кроме того, новые факты, установленные историками, поставили под сомнение и другую гипотезу, использованную Марксом для обоснования «первобытнообщинного строя». Так, Маркс полагал, что крестьянская община в России сохранилась «с первобытных времен», что использовалось им в качестве одного из главных аргументов для обосновании своего взгляда, а также утверждал, что община повсюду в Европе сохранилась «с первобытных времен». Позднее историки установили, что изначально общины в России не было, она впервые появилась лишь в XV веке, а повсеместно распространилась в XVII веке. То же касается, например, крестьянской общины в Византии: как установили историки-византинисты, она появилась лишь в VII-VIII веках и просуществовала до X-XI веков. Такова же история появления общины у германцев. Сам Маркс признавал (со ссылкой на Тацита и других древних авторов), что она появилась у германцев лишь в I веке, а к концу IV века уже полностью у них исчезла.

Мнения ряда историков ставят под сомнение положение исторического материализма о том, что в истории менее прогрессивный способ производства всегда вытесняется более прогрессивным. Например, в соответствии с мнением ряда историков, «темные века» пришедшие в VI-IX вв. на смену античности, сопровождались упадком цивилизации на территории Западной Европы и распространением более примитивных общественных и экономических отношений (в то время как постулаты исторического материализма утверждали обратное).

Английский историк Чарльз Уилсон писал, что исторические факты не вписываются в «жесткую историческую схему» Маркса, поэтому перед объективным историком стоит дилемма - «либо отказаться от этой схемы, либо сделать её настолько свободной и широкой, что она потеряет всякий смысл, кроме семантического».

Научное и политическое значение

Исторический материализм оказал огромное влияние на развитие исторической и социальных наук во всем мире. Хотя многое из исторического наследия марксизма подверглось критике или было поставлено под сомнение историческими фактами, но некоторые положения сохранили свое значение. Например, является общепризнанным, что в истории зафиксировано несколько устойчивых «общественно-экономических формаций» или «способов производства», в частности: капитализм, социализм и феодализм, - которые отличались друг от друга прежде всего по характеру экономических отношений между людьми . Не вызывает сомнения и вывод Маркса о важности экономики в историческом процессе. Именно постулаты марксизма о примате экономики над политикой послужили бурному развитию в XX веке экономической истории как самостоятельного направления исторической науки.

В СССР начиная с 1930-х гг. и вплоть до конца 1980-х гг. исторический материализм был частью официальной марксистско-ленинской идеологии. Как пишут историки Р. А. Медведев и Ж. А. Медведев , в начале 1930-х годов в советской исторической науке «начал проводиться жестко направляемый сверху процесс самой грубой фальсификации… История становилась частью идеологии, а идеология, которая официально именовалась теперь “марксизмом-ленинизмом“, начинала превращаться в светскую форму религиозного сознания…» . По мнению социолога С.Г.Кара-Мурзы , марксизм в СССР стал «закрытой диалектикой, катехизисом» .

Часть положений исторического материализма - о рабовладельческом способе производства, о первобытно-общинном строе как универсальном для всех «примитивных» народов до образования у них государства, о неизбежности перехода от менее прогрессивных к более прогрессивным способам производства - ставится под сомнение историками и историческими фактами. Находят подтверждение взгляды о существовании устойчивых «общественно-экономических формаций», или типовых социально-экономических систем, характеризующихся определенным характером экономических и социальных отношений между людьми, а также о том, что экономика играет важную роль в историческом процессе .

См. также

Примечания

1. «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание»
2. «В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации.» - К. Маркс. «К критике политической экономии». Предисловие
3. К. Маркс Капитал. - Т. 1. - С. 198-206.
4. Большая Советская Энциклопедия, 2-е изд., т. 30, с 420
5. С введением социалистического общественного строя государство само собой распускается и исчезает. <…> [Рабочий] получает от общества квитанцию в том, что им доставлено такое-то количество труда (за вычетом его труда в пользу общественных фондов), и по этой квитанции он получает из общественных запасов такое количество предметов потребления, на которое затрачено столько же труда. <…> Когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы, и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своём знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!" (К.Маркс «Критика готской программы»)
6. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., М., 1955-1961. т. 48, с.157, т. 46/I, с.462-469, 491
7. Большая Советская энциклопедия, 2-е изд., т. 30, с. 420
8. «В Европе на протяжении 3000 лет успели смениться три разных общественных строя, первобытно-общинный строй, рабовладельческий строй, феодальный строй»; «Рабовладельческий строй существовал в передовых для того времени странах Азии, Европы и Африки вплоть до 3-5 вв. н.э.» Большая Советская энциклопедия, 2-е изд., т. 19, с. 19; т. 35, с. 421
9. Маркс К., Энгельс Ф., Соч., 2-е изд., т. 13, с. 7
10. Finley M. Ancient Slavery and Modern Ideology, NY, 1980, pp. 40-41
11. Маркс К., Энгельс Ф., Соч., 2-е изд., т. 19, с 417, 401, т. 13, с. 20
12. Gillespie, Richard Manufacturing knowledge: a history of the Hawthorne experiments. - Cambridge: Cambridge University Press, 1991.
13. Finley M. Ancient Slavery and Modern Ideology, NY, 1980, pp. 29-94
14. Ростовцев в исследовании ранней Римской империи (Ростовцев М. И. Общество и хозяйство в Римской империи. С-Петербург, 2000) указывал, что рабов почти не было на Балканах и в Придунайских провинциях (т. 1, с. 212-226), в Египте, Сирии и Малой Азии (т. 2, с. 5-35), в Римской Африке (т. 2, с. 54-58). Историк Гренье писал, что рабов почти не было в Римской Галлии (A.Grenier. La Gaule Romaine. In: Economic Survey of Ancient Rome. Baltimore, 1937, Vol. III, p. 590)
15. Brunt P. Italian Manpower, 225 B.C.-A.D.14. Oxford, 1971, pp. 4, 121-124
16. Так, Ростовцев в своей книге указывает, что рабы не играли существенную роль в сельском хозяйстве Римской Африки и Египта (Ростовцев М. И. Общество и хозяйство в Римской империи. С-Петербург, 2000, с. 57, 18). А между тем, именно две эти провинции, в которых собирали по два урожая в год, обеспечивали основное производство хлеба в империи. И Рим, и другие крупные города получали поставки хлеба почти исключительно из этих двух провинций (Rickman G. The Corn Supply of Ancient Rome. Oxford, 1980). Таким образом, в этой самой крупной отрасли Римской империи рабский труд почти не использовался или использовался в незначительных размерах
17. Meyer E. Kleine Schriften. Halle, 1924. Bd. 1, s. 187
18. Meyer E. Kleine Schriften. Halle, 1924. Bd. 1, s. 198, 192
19. Brunt P. Italian Manpower, 225 B.C.-A.D.14. Oxford, 1971, p. 703
20. Langley L. The Americas in the Age of Revolution, New Haven and London, 1996, pp. 85-140
21. Rome et la conquete du monde mediterraneen, ed. par C.Nicolet. Paris, 1979, tome 1, p. 226
22. Meyer E. Kleine Schriften. Halle, 1924. Bd. 1, p. 210
23. Джонс А. Гибель античного мира. Ростов-на-Дону, 1997, с. 424-425
24. Rostovtseff M. The Social and Economic History of the Hellenistic World. Oxford, 1941, Vol. III, p.1328
25. Finley M. Ancient Slavery and Modern Ideology, NY, 1980, p. 41
26. См., например: F. Lot, La fin du monde antique et le debut du moyen age. Paris, 1968, pp. 72-73; G.Glotz, Histoire greque, t. 3, Paris, 1941, p. 15; G. Salvioli, Le capitalisme dans le monde antique, Paris, 1906
27. Ed. Meyer, Kleine Schriften, Halle, 1924 Bd. 1, S. 99-130
28. Zeitschrift fuer die Gesammte Staatwissenschaften, 92, 1932, S.334-335; М. Ростовцев. Общество и хозяйство в Римской империи. С-Петербург, 2000, т. 1, с. 21
29. См. также: Все войны мировой истории, по Харперской энциклопедии военной истории Р. Дюпюи и Т. Дюпюи с комментариями Н. Волковского и Д. Волковского. С-Петербург, 2004, книга 3, с. 236-241
30. Всемирная история: В 24 томах. А. Бадак, И. Войнич, Н. Волчек и др., Минск, 1997-1999, т. 12, с. 7-19
31. New Cambridge Medieval History. Cambridge, 2005, Vol. I, pp. 274-276; Cambridge Ancient History. Cambridge, 2d. ed., 2000, Vol. XIV p. 352
32. Oxford Illustrated History of Medieval England, ed. by N.Saul. Oxford, 1997, p. 29; New Cambridge Medieval History. Cambridge, 2005, Vol. I, pp. 265-266
33. Маркс К., Энгельс Ф., Соч., 2-е изд., т. 19, с 411-417, 401; т. 13, с. 20
34. Blum J. Lord and Peasant in Russia. From the Ninth to the Nineteenth Century. New York, 1964, pp. 510-512
35. Литаврин Г. Византийское общество и государство в X-XI вв. Проблемы истории одного столетия: 976-1081 гг. Москва, 1977
36. Маркс К., Энгельс Ф., Соч., 2-е изд., т. 19, с 417
37. См., например: Lot F. La fin du monde antique et le debut du moyen age. Paris, 1968; Hodges R., Whitehouse D. Mohammed, Charlemagne and The Origins of Europe. Oxford, 1983; Lopez R. The Birth of Europe. London, 1967
38. Cambridge Economic History of Europe, Cambridge, 1977, Vol. V, pp. 5-6
39. Как написано в статье "Экономическая система" в "Энциклопедии Британника", "Можно было бы вообразить, что существует большое количество таких систем, соответствующих тому культурному разнообразию, которое характерно для человеческого общества. Удивительно, но это не так... В действительности история произвела лишь три типа экономических систем - основанных на традиции, основанных на приказе (command) и... в которых центральной организующей формой является рынок". Далее в статье рассматриваются три типа экономических систем - "примитивные" системы, "рыночная - капиталистическая" система и "система центрального планирования - социалистическая". Economic System. Encyclopaedia Britannica, 2005
40. Медведев Р., Медведев Ж. Неизвестный Сталин. Москва, 2007, с. 166
41. Кара-Мурза С. Советская цивилизация. От начала и до наших дней. Москва, 2008, с.435
42. Economic System. Encyclopaedia Britannica, 2005

Литература

• М. Инсаров «К теории познания исторического материализма» - очерк истории эпистемологии исторического материализма.
• Ю. И. Семёнов «Философия истории» //«Современные тетради», 2003 - крупнейшая теоретическая работа в области исторического материализма
• Ю. И. Семёнов «Введение во всемирную историю» - книга содержит изложение истории человечества с точки зрения материалистического подхода
  • Выпуск 1. Проблема и понятийный аппарат. Возникновение человеческого общества. //М. МФТИ. 1997. 202 с.
  • Выпуск 2. История первобытного общества. //М.: МФТИ, 1999. - 190 с.
  • Выпуск 3. История цивилизованного общества (XXX в. до н. э. - XX в. н. э.). //М.: МФТИ, 2001. - 206 с.
  • Ю. Муравьёв Рецензия на книгу «Введение во всемирную историю» //«Первое сентября». - 2002. - № 71.

Дополнительное чтение

• Ю. И. Семенов. МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЕ ПОНИМАНИЕ ИСТОРИИ: «ЗА» И «ПРОТИВ»
• Ю. И. Семенов Материалистическое понимание истории: недавнее прошлое, настоящее, будущее
• Большая Народная Энциклопедия: обоснование исторического материализма в социалистические времена
• Маркс К. , Энгельс Ф. , Ленин В.И.
• Сталин И. В. О диалектическом и историческом материализме