Задания ивента махатма ганди. Культурная дипломатия. Жизнь на западе

"Одолевайте ненависть любовью, неправду — правдой, насилие — терпением".

"Единственный способ жить — это давать жить другим".

Махатма Ганди

Мохандас Карамчанд известный как Махатма Ганди, родился 2 октября 1869 года в Порбандаре и являлся одним из лидеров национально-освободительного движения Индии от Великобритании, известнейшим философом. Имя Махатма Ганди отражает величие души этой личности, так как в переводе с санскрита "маха" означает "великий", а "атма" — "душа". И до сих пор имя этой личности произносится с огромным уважением и почтением во всём мире. Это имя он получил он известного индийского писателя Рабиндраната Тагора. Сам Ганди этот титул за собой не признавал.

Отец Махатма Ганди Карамчанд Ганди принадлежал к касте вайшьей (торговцев) и занимал пост главного министра Порбандра. Семья была твёрдым приверженцем религиозных традиций, соблюдались различные обряды, изучались священные писания, посещались храмы, в семье соблюдалось строгое вегетарианство.

В 13 лет Мохандас женился и у него родилось четверо сыновей. Старший сын Харилал вёл развратную жизнь, и отец отказался от него. Остальные сыновья следовали по стопам отца и активно помогали ему в его деятельности.

В 19 лет он отправися в Лондон, где получил юридическое образование. В 1893 году он отправился на работу в Южную Африку, так как не смог добиться успеха в своей деятельности в Индии. В своей деятельности он использовал принцип сатьяграха (ненасильственное сопротивление). Сюда входят забастовки, митинги, отказ от сотрудничества, блокирование транспортных коммуникаций, бойкот и т.п.

Мировоззрение Мохандаса Ганди было сформировано, благодаря "Бхагават-Гите", идеям Г.Д. Торо и Л.Н. Толстого, с которым он переписывался.

В 1915 году он вернулся в Индию и активно включился в борьбу за независимость Индии. В 1921 году он стал главой Индийского национального конгресса. Однако в 1934 году его взгляды разошлись с позицией членов других партий, и он вышел из него.

Ганди вёл также активную борьбу с кастовым неравенством. С помощью светских законов он стремился прекратить дискриминацию людей, относящихся к касте неприкасаемых (шудр). Он исходил из принципа единства божественного происхождения всех людей и потому так отстаивал права шудр. Ганди стремился к единству, терпимости, прощению, любви во всём что делал.

Итогом этой его деятельности стало принятие в первой конституции Индии запрета на дискриминацию низших слоёв общества.

Также, благодаря Махатма Ганди, Конгресс Индии провозгласил политику и практику ненасилия в борьбе за самоуправление и независимость, а также отметил тот факт, что Индия будет поддерживать разоружение и даже готова показать этот пример всему миру. И хотя это было не совсем то, чего хотел Ганди, он дал своё согласие на этот компромиссный вариант.

Он пользовался большим авторитетом, как среди индусов, так и среди мусульман. В 1947 году он был крайне недоволен разделением Индии на светскую Индию и мусульманский Пакистан. Его идеи ненасильственной борьбы больше не слышали и тогда он прибегнул к голодовке, считая, что лучше умереть, чем видеть самоуничтожение Индии, страны, которую он так любил. Он говорил о ней так: "Я обручён с Индией, я обязан ей всем… Я не могу яснее выразить своего чувства к Индии, чем отождествив его с чувством к своей жене. Она волнует меня, как ни одна женщина на свете. Не потому, что она совершенна. Я смею сказать, что у неё гораздо больше недостатков, чем я вижу. Но здесь есть ощущение нерасторжимости. То же и по отношению к индуизму, со всеми его ошибками и ограниченностью".

Его акт протеста повлиял на лидеров, которые приняли совместное решение: "Мы заверяем, что будем защищать жизнь, собственность и веру мусульман, и те инциденты на почве религиозной нетерпимости, которые имели место в Дели, больше не повторятся".

Однако не все были довольны идеями Махатма Ганди, на него было совершено несколько покушений. Первое состоялось 20 января 1948 года сразу после окончания его голодовки. Второе было совершено 30 января 1948 года Натхуром Годзе, который трижды выстрелил в Ганди. Ганди произнёс дважды "О, Рама!", взывая к Господу Раме, затем жестом показал, что прощает убийцу и скончался.

30 января 2008 года в честь 60-летия со дня смерти отца нации Махатмы Ганди его прах был развеян над морем на мысе Коморин, южной конечности полуострова Индостан.

Во многих городах мира есть памятники и мемориалы Махатма Ганди, как величайшего политического деятеля, образца истинного лидера, любящего свою страну и народ.

Альберт Эйнштейн так сказал о Ганди: "Моральное влияние, которое Ганди оказал на мыслящих людей, является намного более сильным, нежели кажется возможным в наше время с его избытком грубой силы. Мы признательны судьбе, подарившей нам столь блестящего современника, указывающего путь для грядущих поколений… Возможно, грядущие поколения просто не поверят, что такой человек из обычной плоти и крови ходил по этой грешной земле".

Имя Мохандаса Карамчанда Ганди («Махатмы Ганди») знакомо каждому. Пацифистская идеология «общества без убийств», «ненасильственного сопротивления» в значительной степени строится на популяризованных изложениях истории национально-освободительного движения Индии, где народные толпы каким-то непостижимым, чудесным образом, силой кротости и мудрости, заложенных в учение гандизма, выходят победителями в противостоянии с вооруженными до зубов английскими колониальными войсками.

С точки зрения многих, Ганди является легендой и эталоном отношения к проблеме насилия. Его превозносят как пророка, символ ХХ века, иногда же повышают в звании даже до «человека тысячелетия». Дело кончается тем, что его определяют в пример христианам как исполнившего евангельскую заповедь о прощении врагам и милосердии. В либеральном богословии Махатму записывают в праведники. Кто-то изображает на иконах «святого Ганди», иные с увлечением дискутируют о возможности для проповедника индуизма и политического вождя находиться «в пределах мистических границ Церкви». Ибо в представлении либерала нет никаких различий между жизнью и учением преподобного Серафима Саровского и жизненным путем и учением Ганди.

Так всё же, вне действия пропаганды и манипуляций, чем для своего времени было движение Ганди и к каким результатам пришло? Можно ли и впрямь на примере обретения независимости Индии говорить о торжестве пацифистской идеологии? Если мы вдруг решим обратить демифологизацию на чувствительные для нынешнего обмирщенного сознания точки – кумиров и догмы, – какая картина откроется нам?

Подтолкни падающего

Исторически распад колониальной системы – это процесс, растянувшийся на много десятков лет, по-своему неизбежный и сложный, ставший особенно заметным по завершении Первой мировой войны. Как завуалированная форма рабовладения, колониализм являлся детищем еще добуржуазной эпохи и в условиях наступившего ХХ века стремительно терял популярность, сменяясь гегемонией транснациональных торговых домов и банкиров. Управлять прежними методами становилось всё более накладно. В колониях чаще и чаще вспыхивали бунты. Некоторые страны Азии и Африки – Ирак, Египет, Персия, Южная Африка – в 1920-е годы в той или иной мере обрели самостоятельность. Известная Декларация Бальфура 1926 года утвердила право доминионов на политику, независимую от метрополии. Символично, что наименование Британской империи в обиходе всё чаще заменялось нейтральным и сглаженным: «Британское Содружество наций».

Общественное мнение Англии склонялось к сочувствию туземцам. Ужасающие последствия мировых войн в европейском сознании парадоксальным образом совмещались с увлечением гуманистическими идеалами. Прогресс коммуникаций выразился в страшном реализме репортажей 1919–1921 годов о страданиях голодающих индусов. После же расстрела сотен людей в Амритсаре, учиненного британскими войсками 13 апреля 1919 года, лондонские газеты на следующий день пестрили аршинными заголовками.

В 1920–1940-е годы в Индии англичане неуклонно теряли инициативу, огрызаясь время от времени в ответ на особенно явный нажим. Амритсарская трагедия стала последним эпизодом демонстративного устрашения. Колониальное правление съеживалось, подобно шагреневой коже. Борцам за независимость оставалось сделать немного – подтолкнуть падающего, по выражению Ницше.

Учение Ганди о ненасилии было больше рассчитано на европейскую аудиторию

Мохандас Карамчанд Ганди свое образование получал в Англии и был специалистом по юриспруденции. Вся его теория ненасилия (не такая уж «бархатная» в действительности – об этом мы скажем ниже) была рассчитана больше на европейскую аудиторию. Скандалы вокруг применения силы в колониях приводили к эрозии имперской политики.

За кулисой Индийского национального конгресса

Как и любая революция, движение сопротивления Ганди не было чисто стихийным. Ганди проводил жизнь строгого аскета: ходил в рубище и спал на голой циновке. В то же время Индийский национальный конгресс – партия, которую возглавлял Ганди, – являлся организацией крупного капитала. Текстильные короли щедро оплачивали мероприятия Ганди, обеспечивали необходимым ашрамы – лагеря сторонников, создавали положительный резонанс в прессе. Появилось выражение: «Обеспечение бедной жизни Ганди стоит много денег».

В 1921 году Мохандас Ганди встал у руля ИНК. Партия переживала полосу неурядиц. Из жизни ушли прежние ее лидеры, ряды членов редели… Это была типичная компрадорская партия местной буржуазии, «денежных мешков», заботившейся о собственных интересах и торговавшейся с англичанами. Репутация Ганди как народного трибуна должна была влить свежую кровь. Дж. Неру вспоминал: «Казалось, он вышел из миллионных масс индийцев, он говорил их языком и уделял их ужасающему положению все внимание».

Промышленников и торговцев, опасавшихся бунта черни едва ли не больше, чем английских штыков, идея о ненасильственном сопротивлении весьма устраивала. За щедрость Ганди отплачивал лояльностью. Как только акции неповиновения затрагивали интересы местных землевладельцев, торговцев, промышленников, он сразу же сворачивал объявленную им «сатьяграху» («стремление к истине» на санскрите).

Социализм, оккультизм и мечтательство в одной обертке

Ганди не был зависимой, марионеточной фигурой. Это был человек искренний, эксцентричный, делавший подчас неожиданные вещи. Его с трудом понимали окружающие, даже ближайшие сподвижники. Мировоззрение Ганди экзотично: половину жизни «великая душа» (так переводится звание «махатмы») провел за вегетарианскими опытами. Им прочно владел замысел изобрести чудесный рацион из орехов, фруктов и овощей, который наделил бы человека новыми силами и возможностями, решил проблему голода на земле и избавил от потребности в животной пище. После перехода на вегетарианский образ жизни, по мысли Ганди, человечество перестало бы враждовать, вести между собой войны и пр.

От взглядов на прогресс, устройство государства и общества разило утопией. «Рамараджа» – это что-то вроде толстовского «царства Божия на земле», где нет места машинному производству, «убивающему гармонию человека с природой», централизованная власть и законы отсутствуют, население же свободно самоуправляется.

Этика, за которую Ганди особенно хвалят, – однообразное повторение сентенций о доброте и ненасилии, которые преодолеют и победят всё. По эмоциональности и бездоказательности это стоит близко к известным лозунгам о достоинстве и свободе, на которые медитировали толпы в ходе современных переворотов. Когда теория о ненасилии в очередной раз давала осечку, учитель в ответ с большим упорством твердил многажды сказанное, любую неудачу объясняя тем, что поражение потерпел лично он, учение же «о сатьяграхе» остается верным и истинным.

Ганди упрекали в умственной деспотии. Последователям как бы через силу вколачивались в голову красивые фразы, над содержанием которых нельзя было думать. Степень глубокомыслия отца нации и пророка можно оценить хотя бы по такому диалогу с другим философом – Сарвепалли Радхакришнаном:

– Не пейте молока: это квинтэссенция говядины, – убеждал его Ганди.

Радхакришнан остроумно возразил:

– В таком случае мы все каннибалы, так как пьем материнское молоко, которое суть квинтэссенция человеческого мяса.

Короче говоря, остаться бы в истории Мохандасу индуистским гуру, сладковато-загадочным, резонерствующим, витающим где-то в своих ярко-красочных эмпиреях, – одним среди многих произросших на земле сказочной Индии, – если бы не политика, выведшая его в центр, сделавшая известным в Европе. Ориентализм захватывал европейское образованное сословие. Деятельностью Ганди восхищались Р. Роллан и Б. Шоу, Г. Уэллс и Г. Гессе. Еще во время учебы в Англии Ганди сошелся с оккультистами – кругом Елены Блаватской. Теперь Анни Безант, известная искательница эзотерического опыта и авантюристка, бросила всё, перебралась в Индию в ашрам к Ганди (позже она, впрочем, разочаруется и станет одним из политических противников гандизма).

Свое учение Ганди считал близким к социализму и славил благородный, по его словам, пример самоотверженности «Махатмы Ленина» – руководителя большевиков. Также он высоко отзывался о гении Л. Толстого. В подобной пестроте вырастает слава «одного из величайших в истории пророков истины и любви».

Театр абсурда Ганди

Ясного плана по ненасильственному достижению независимости от Великобритании у Ганди не было. По правде, он мог предпринимать что угодно. На его клич миллион или десять миллионов индийцев в городах принимались согласованно бастовать, и таким образом кризис колониального управления нарастал.

Численное превосходство местных перед англичанами стало решающим фактором. Нужно было дождаться момента, когда общественное мнение в Великобритании додавит ее политическое руководство и там окончательно смирятся с потерей «жемчужины короны».

Одну за другой Ганди объявлял голодовки с политическими требованиями, о ходе которых в деталях оповещалась мировая общественность. А толпы индийцев ходили, ходили, совершая откровенно абсурдные действия, как, например, самостоятельное выпаривание соли из морской воды или сожжение одежды из привозных тканей с обязательством каждому своими руками выткать по сари себе и домашним. Архаического устройства прялку водрузили на эмблему Индийского национального конгресса, когда же многие, и в частности Р. Тагор, выразили возмущение этим, Ганди отвечал: «Пусть все прядут! Тагор пусть прядет, как и все! В этом задача сегодня. Завтрашним днем займемся позже».

Сегодня бы сказали: «Махатма троллил британские власти»

Сегодня бы сказали: «Махатма троллил британские власти». Вызывать раздражение, эпатировать, насмехаться, пожалуй, и впрямь являлось главным содержанием программы. К примеру, он приезжает в Лондон, столицу империи, и его – о, редчайший случай! – зовут выступить с речью в парламент. Ганди невозмутим. Сопровождаемый наголо обритой босой англичанкой, сменившей имя на индийское Мирабаи, он тут же около трибуны справляет свои индуистские ритуалы. Легко представить себе злость и моральное унижение чопорных лордов…

Другой эпизод: наследный принц Уэльский наведывается в Индию и видит, что улицы городов пусты – индусы игнорируют визит высокого гостя. В игре нервов странные, алогичные ходы производят ошеломляющее впечатление. Окружающие всё больше уверялись в гениальности Ганди. Дж. Неру говорил: «Бестолков Ганди или нет – об этом мы можем предоставить судить нашим друзьям-либералам. Несомненно, что проводимая им политика является иногда метафизической и трудна для понимания… Если “бестолковость” дает такие практические результаты, то, быть может, ее не без успеха можно сравнить с “практической политикой”, которая начинается и кончается в кабинетах и в избранных кругах».

Ненасилие умножает смерть

Конец – делу венец. Курьезность отходит, когда касаются итогов осуществления политики ненасилия. Независимость Индии встала в высокую цену. Страна разделилась надвое: на индуистскую Индию и исламский Пакистан. Бесчисленное множество людей оказалось перемещено, согнано с мест проживания. Между сторонами вспыхнули столкновения, не утихающие до сих пор. Количество убитых при жизни «великой души» достигло 700 000. Если бы свойством человеческой памяти оставалась честность, а не внушаемость и склонность к хэппи-эндам, Ганди надлежало бы отнести к числу величайших лжепророков и моральных банкротов, на чьей совести множество бедствий соотечественников. Сам о себе Ганди резюмировал: «Мною совершена ошибка величиной с Гималаи».

Как и любой пацифизм, пацифизм Ганди – род самообмана и преднамеренного введения в заблуждение других. Остров ненасилия не может существовать в море человеческой страстности. Покуда история движется, народы будут продолжать иметь дело с войной. Честней и полезней искать аргументы сдерживания, рассуждать об условиях снижения насилия в период войн, а не рядиться в белые тоги праведности якобы полного неприятия применения оружия и силы.

Ненасильственное сопротивление не было ненасильственным, а сама политика привела к сотням тысяч жертв

Ненасильственное сопротивление гандистов не было ненасильственным. Захват учреждений власти, блокирование толпой чиновников – эти и многие другие приемы имеют в основе отнюдь не мирный, но насильственный характер. С тем же успехом можно рыть яму другому, маскируя ее ветвями, чтобы он якобы без постороннего участия, «сам» провалился в нее.

Идеологи ненасилия сами погрешали против своего идеала. Муссирование темы ненасилия выглядело цинично и гнусно при том, что с самого начала – с первых шагов «сатьяграхи» – выявилась неспособность вождей обуздывать вошедшую в раж толпу. Каждая из волн сопротивления заканчивалась одинаково: схватками с полицией и мусульманами, новыми жертвами. Голодовка Ганди на короткий срок прекращала кровопролитие, а затем рана открывалась вновь. Приверженность Ганди индуистской традиции делала Индийский национальный конгресс партией индуистов. ИНК противостояла Мусульманская лига. Конфессиональное деление давало всё больше смертельных противоречий.

После 1934 года Ганди был вынужден оставить руководство ИНК: соратники открыто саботировали его пацифистские лозунги. Когда же страна погрузилась в пучину индуистско-мусульманской резни, имя Мохандаса Ганди и его демагогическая риторика стали проклинаемы. Играть спектакль больше было невозможно. «Одни считают меня изменником, другие полагают, что я усвоил свои убеждения от христианства и ислама», – признавал Ганди. Для освобожденной Индии Ганди с его утопической философией был чужд, страна перешла в иную действительность. Три пистолетных выстрела, прозвучавшие в Дели 30 января 1948 года, подвели черту в споре о блеске и нищете пацифизма.

Между «нежеланием мараться» и политическим фанатизмом

Историки подсчитали: после 1945 года было всего лишь 26 дней, когда на Земле не велись боевые действия. «Si vis pacem, para bellum» («Хочешь мира – готовься к войне») – старая истина напоминает о том, что не существует гарантий мира вне баланса сил. Ничто не гарантирует мир так, как надежная оборона, скорые и решительные действия, предупреждающие зачинщика.

Пацифизм представляет собой как бы троянского коня, прокрадывающегося в самоощущение обывателя. Тихая, довольная жизнь, улучшение благосостояния ведут к укреплению ложного чувства безопасности, уверенности в наступлении новой эпохи без страданий. Смерть вытесняется из повседневности, становится как бы исключением из правил, неудобным фактом. На фоне тиши и глади картины разрушений и жертв на войне рождают реакцию вытеснения, панику.

Христианство подвергается нападению с неожиданной стороны. Пацифизм уверяет, что беспокоится о принципах Евангелия больше, нежели Церковь, что будто бы он знает, как лучше радеть за мир и ненасилие. Но это лишь прожектерство и самоуверенность, не имеющие за собой, как мы видели, достаточных подтверждений и опыта. Опыт Церкви, напротив, включает в себя многовековой синопсис истории человечества, собственных проб, удачных и менее удачных, молитв и борений подвижников, их сверхъестественных прозрений, фиксирующий справедливость христианской философской позиции.

Человек, не сопротивляющийся злу, рано или поздно уверяет себя, что зло не является злом. Философ русской эмиграции С. Франк в работе «Смысл жизни» дает замечательный обзор этой идиллической точки зрения. Он говорит: «Насилие, принудительная борьба даже с преступником есть грех и выражение нашей слабости; но истинно свободен от этого греха не тот, кто пассивен в отношении причиняемого им зла, а лишь тот, кто в состоянии силою Божьего света просветить злую волю и остановить преступника; всякий иной меньше грешит, применяя насилие, чем равнодушно умывая руки перед лицом злодейств».

В основе пацифистских стремлений – убеждение, что мир вне меня полон зла, а я невинен и добродетелен

«В основе этих (в том числе пацифистских) стремлений, – продолжает философ, – лежит невысказанное убеждение, что мир вне меня полон зла и соблазнов, но человек сам по себе, я сам, невинен и добродетелен; на это исходящее от Руссо убеждение опирается всё толстовство. Серафим Саровский, простоявший на коленях на камне тысячу дней и ночей и говоривший о цели этого подвига: “Томлю томящего мя”, обнаружил, конечно, неизмеримо больше терпения и мужества, чем наиболее героический солдат на войне. Он боролся со всем миром в себе и потому был свободен от внешней борьбы с миром. Кто не может совершить того же, кто живет в мире и в ком живет мир, тот тем самым обязан нести и бремя, которое мир возлагает на нас, обязан в несовершенных, греховных, мирских формах содействовать утверждению в мире начал и отношений, приближающих его к его Божественной первооснове…

Всякий, кто еще противопоставляет себя другим, кто имеет свои личные страдания и радости, еще зависит от мира, еще живет в мире, ответствен за него… Он обязан осуществить наибольшее добро или достигнуть наименьшей общей греховности в данном, совершенно конкретном, определенном данными условиями человеческой жизни положении… Отвергать относительное на том основании, что оно – не абсолютное, значит нарушать завет: “воздавайте кесарю кесарево, а Богу Богово”. Правы толстовцы, когда говорят, что насилием нельзя сотворить благо и истребить зло, что всякая внешняя, механическая и государственно-правовая деятельность не осуществляет и не может осуществить самого главного: внутреннего обретения в себе добра, внутреннего свободного воспитания человека, нарастания любви в человеческой жизни. Но они неправы, когда поэтому считают всю эту сферу жизни и деятельности ненужной и гибельной. Если нельзя на этом пути сотворить благо, то можно и должно ограждать его; если нельзя истребить зла, то можно обуздать его и не позволить ему разрушать жизнь».

«“Аполитизм”, нежелание мараться соучастием в ней есть, конечно, недомыслие или индифферентизм; а религиозный аполитизм есть лицемерие и ханжество. Политический же фанатизм и рождаемый им культ насилия и ненависти есть слепое идолопоклонство, измена Богу и поклонение статуе кесаря», – подытоживает философ.

Итак, у христианина нет необходимости стоять в первых рядах армий и политических проектов, рваться устанавливать справедливость и карать врагов, провозглашая войну и насилие «священными». Ибо естественно, чтобы наибольшее рвение в делах мира проявляли люди не Церкви, но мира. И в то же время полностью порвать с насилием – удел немногих, тех, кого Спаситель называет скопцами ради Царствия Небесного. Следуя показаниям совести, христианин принимает участие в защите и утверждении спокойствия и порядка, в том числе, если потребуется, и силой оружия.

Национально-освободительная борьба в Индии велась широким спектром политических организаций и движений, которые объединяла общая цель прекращения британского колониального господства.

Первые организованные движения за освобождение Индии появились в Бенгалии. Вначале они выступали за использование военной силы для обретения независимости, но позднее перешли к политической борьбе, главной вехой в развитии которой стало образование Индийского национального конгресса.

В ходе начавшейся в 1920-е годы последней стадии борьбы за независимость Индийский национальный конгресс взял на вооружение пропагандируемую Махатмой Ганди политику ненасилия.

Более 30 лет Махатма Ганди был вдохновителем и организатором индийского национально-освободительного движения. Его самоотверженное служение Родине и подвижнические усилия многих и многих последователей увенчали героическую борьбу индийского народа за национальную и политическую свободу исторической победой. Махатме Ганди довелось увидеть и первые результаты тех социальных преобразований, достижению которых он посвятил свою жизнь.

Вместе с тем, великий подвижник с душевной болью осознавал, что политическая независимость от внешнего управления не разрешает автоматически ни межрелигиозные, ни межнациональные, ни социальные проблемы Индии. Ликование индийцев в ночь с 14 на 15 августа 1947 года, когда над Красным фортом в центре Дели был торжественно поднят трехцветный флаг независимой Индии, стало лишь началом сложного и тернистого пути созидания независимого сильного государства. Духовный лидер страны Ганди чувствовал это как никто другой.

Для всего человечества Махатма Ганди навсегда остался «апостолом ненасилия». Личность Махатмы и его учение оказали огромное влияние на многих национальных лидеров, возглавивших освободительное движение на Востоке. Социально-политические методы борьбы Ганди получили широкое распространение как на африканском континенте, так и в Латинской Америке. В США движения против расовой и национальной дискриминации также основываются на идеалах и принципах, провозглашенных Ганди. Вот как о нем высказывался Мартин Лютер Кинг: «Любовь была для Ганди мощным орудием общественных перемен. Именно в том значении, которое Ганди придает любви и ненасилию, я нашел метод социальных реформ, который искал в течение многих месяцев. Я понял, что это единственный морально и практически правильный метод, доступный угнетенному народу в борьбе за освобождение».

Махатма Ганди (1869–1948) - один из руководителей и идеологов движения за независимость Индии от Великобритании. Деятельно посвятив себя национально-освободительному движению, Ганди сформулировал философию ненасильственной борьбы - сатьяграха, - которая стала духовно-нравственным и социально-политическим фундаментом сторонников мирных преобразований.

Цели и методы борьбы Ганди были близки к некоторым утопическим направлениям и толстовству. Сам Ганди отмечал: «Три современника оказали на меня сильное влияние: Райчандбай своим непосредственным общением со мной, Толстой своей книгой «Царство Божие внутри вас» и Рёскин своей книгой «У последней черты». Так в жизни одного человека удивительным образом сплелись воззрения индуизма, христианства и социализма.

Принципиальной особенностью национально-освободительной борьбы Махатмы Ганди являлось то, что он отвергал любые формы насилия. Проповедуя более трех десятилетий свою философию, великий подвижник способствовал нравственному обновлению индийского общества. Его возвышенные идеалы и принципы, изменяя социальные стереотипы, в очень большой степени повлияли на расстановку политических сил в стране. Благодаря широкому народному фронту ненасильственного сопротивления, а также разумной активности политического ядра в решающий момент, в 1947 году Индия мирным путем получила независимость от Британии.

«В этом маленьком, физически слабом человеке, было что-то твердое, как сталь, несокрушимое, как скала, что-то такое, с чем не могла совладать никакая физическая сила, как бы велика она ни была... Он обладал каким-то царственным величием, внушавшим окружающим невольное почтение... Он говорил всегда просто и по существу, без лишних слов. На слушателей действовала абсолютная искренность этого человека, сама его личность; казалось, в ней сокрыты неисчерпаемые источники внутренней силы... Обретя внутренний мир, он излучал его на окружающих и шел по извилистым путям жизни неустрашимо, твердым шагом», - писал Джавахарлал Неру.

В детстве Махатму Ганди звали Мохандас Карамчанд Ганди. Он родился 2 октября 1869 года в гуджаратском княжестве Порбандар. Предки Ганди принадлежали к вайшьям (купеческому сословию) - третьей касте-варне индуизма. Отец Ганди занимал пост министра в ряде княжеств полуострова Катхиявар. Мировоззрение Ганди складывалось под влиянием индуистской религии, в семье ее обычаи строго соблюдались.

По достижении 19 лет Ганди был отправлен в Англию для получения юридического образования. Окончив его через 3 года, в 1891 году Ганди вернулся на родину, получив адвокатскую практику в Бомбее. Но уже в 1893 году Ганди отправляется служить юрисконсультом гуджаратской торговой фирмы в Южной Африке.

Столкнувшись с фактами притеснения индийцев, Ганди возглавляет борьбу против расовой дискриминации и организует мирные демонстрации, а также петиции с требованиями на имя правительства. Этот первый опыт ненасильственного сопротивления принес реальные успехи: некоторые дискриминационные законы в отношении южноафриканских индийцев удалось отменить.

Тактику ненасильственной борьбы, выработанную в Южной Африке, Ганди назвал сатьяграхой. В двух войнах, англо-бурской (1899–1902) и англо-зулусской (1906), Ганди создает санитарные отряды из числа индийцев, которые помогают английским солдатам. Своими действиями он хотел продемонстрировать лояльность индийцев к Великобритании, хотя борьбу буров и зулусов считал (по его собственному признанию) справедливой. По мнению Ганди, эти действия должны были убедить англичан отказаться от колонизации Индии и предоставить ей самоуправление.

В южноафриканский период Ганди знакомится с трудами Л. Н. Толстого, вступает с ним в переписку. Эта оказало на него большое влияние. Впоследствии Ганди не раз подчеркивал, что считает Л. Н. Толстого своим учителем и духовным наставником.

В 1915 году Ганди возвращается на родину. Здесь он сближается с партией Индийский национальный конгресс (ИНК) и вскоре занимает положение одного из ключевых лидеров национально-освободительного движения Индии, - он становится нравственным вдохновителем и идейным руководителем ИНК.

Первая мировая война 1914–1918 гг. особым образом отразилась на жизни индийского общества. Резко обострились противоречия между местным населением и колонизаторами. А после Великой Октябрьской социалистической революции в Индии началось массовое антиимпериалистическое движение. Это помогло Ганди осознать, что в борьбе с колонизаторами за какие-либо социальные и политические уступки необходимо опираться на широкие слои общества, что только поддержка масс позволит национально-освободительному движению добиться независимости страны.

С этого времени Ганди и его последователи стали разъезжать по всей стране, выступать на многолюдных митингах с призывами к сопротивлению против господства Великобритании над Индией. Вместе с тем, сторонники Ганди осуждали классовый подход и революционные призывы к борьбе с колонизаторами. Они проповедовали разрешение социальных конфликтов мирным судебным путем.

Эти методы ненасильственного сопротивления представлялись вполне разумными индийской буржуазии. И потому созданный в конце XIX в. индуистскими буржуа и интеллигентами ИНК принял и поддержал Ганди. Под руководством Ганди ИНК за период с 1919 по 1947 год превратился в серьезное общественное движение, став массовой и влиятельной национальной антиимпериалистической организацией - это является одной из главных исторических заслуг Ганди, так как происходило благодаря безусловному доверию огромного числа людей к личности и идеям самого Ганди. Не случайно Ганди получил высокое имя Махатма - «Великая душа».

Первым Мохандаса Карамчанда Ганди назвал Махатмой Рабиндранат Тагор. И эта высокая оценка Ганди великим писателем точно выразила отношение индийского народа к своему великому сыну.

Философия и просветительская деятельность Ганди явила собой новый этап развития духовно-религиозного гуманизма ХХ века. Его идеи достижения мира, добра, счастливой жизни людей были одинаково значимы для большинства народов.

С детских лет Ганди научился вести себя согласно правилу, выраженному в индийском афоризме «Нет ничего выше истины». Он усвоил также, что непричинение вреда и насилия является высшей добродетелью («ахинса парамо дхарма»). Хотя принцип «ахинса» общеизвестен в индуистских частях Индии, наиболее строго он применялся вайшнавистами и особенно - джайнистами (влияние которых превратило родину Ганди, Гуджарат, в страну строжайшего вегетарианства).

В Лондоне Ганди прилежно изучал всё то великое и ценное, что создал Запад: труды французских и английских философов, книги Ветхого и Нового Завета. Ганди пишет: «Новый Завет производит своеобразное впечатление, в особенности Нагорная проповедь, которая покорила мое сердце. Я сравнивал ее с Гитой. «А я говорю вам, не противостойте (не сопротивляйтесь) злу: но если кто ударит вас по правой щеке, поверните к нему и другую...» Мой неискушенный ум пытался объединить учения Гиты, «Света Азии» и Нагорную проповедь. Такое самоотречение было для меня высшей формой религии, которая больше всего меня привлекала».

Уже ко времени отъезда из Лондона в Индию, в 1891 году, все основные принципы его жизни прочно установились; соответственно, оформились и привычки. Он становится сторонником того жизненного пути, который, по его мнению, является наилучшим, способствующим развитию мира под руководством великих людей, и на котором могут сблизиться Восток и Запад. Последующие годы жизни Ганди в Индии, Южной Африке и, наконец, снова в Индии следует рассматривать в свете практического применения его первоначальных убеждений и их развития во всех аспектах его жизни.

В этот период Ганди изучал интерпретацию христианства, сделанную Толстым и Рёскином, и применение ее в индивидуальной и общественной жизни. Книга Толстого «Царствие Божие внутри нас» подтолкнула Ганди к осмыслению практического применения принципа непротивления. Также Ганди испытал влияние американского реформатора в области морали и писателя Генри Дэвида Торо, сочинение которого «Гражданское неповиновение» он прочел с восхищением. Интересно отметить, что и сам Торо, и его друг Ральф Уолдо Эмерсон в большой мере находились под влиянием «Бхагаватгиты» и Упанишад.

Дискриминационное законодательство, составленное британскими правителями, фактически лишало индийцев гражданских прав. Ганди решил, что изменить эту реальность возможно за счет использования принципа одоления зла посредством любви. Для этого он разработал и применил практику пассивного гражданского сопротивления: предлагалось игнорировать аморальные законы, невзирая на судебные преследования, угрозы заключения в тюрьму и все виды страданий, но не испытывать желаний возмездия, затаенной ненависти или гнева. Ганди надеялся, что в этом случае даже самые жестокие правители в конце концов смягчатся, осознают свои ошибки и исправят их. Ганди возлагал очень большие надежды на свой метод, поскольку у него была глубокая вера в душевную доброту британского народа, которая, как он думал, могла бы быть развита с помощью морали - путем показа в действенной форме подлинности обид и правоты своего дела.

Как мы знаем, этот метод ненасильственной борьбы в конечном итоге привел к успеху. Однако этот успех определялся вовсе не душевной добротой британцев. Успеху предшествовали длительная подготовка самого Ганди, обучение соратников на своем личном примере, готовность идти на любые жертвы и непреклонность в делах истины и справедливости.

Ганди считал, что раз он от всего сердца, преданно служит обществу и учит тому же последователей, то он должен отказаться от денег и удовольствий, вести жизнь простую и сдержанную и своим личным примером учить других такой жизни. Эти убеждения Ганди реализовал на практике, в крупных социальных экспериментах. В Южной Африке он основал в деревне ферму и привлек туда последователей разных национальностей, конфессий, разного цвета кожи для организации коммуны, основанной на принципах простой жизни и высокой идейности.

Эта коммуна представляла собой большую интернациональную семью с общим столом и общей собственностью и жила благодаря труду каждого члена сообразно его (или ее) способностям. В Южной Африке Ганди испробовал столько профессий, сколько едва ли можно себе представить возможным для одного человека в течение одной жизни. Он работал учителем, бухгалтером, издателем, садовником, парикмахером, портным, сапожником, нянькой, повивальной бабкой, терапевтом и т. д.

Несколько раз во время войн Великобритании Ганди использовал свое влияние среди индийского народа, чтобы организовать корпус полевых госпиталей, сам руководил им, сам подбирал раненых и ухаживал за ними. Бескорыстная работа обогащала его сердце, углубляла его убеждения, увеличивала число его последователей и сторонников, а его безмолвное самоотречение завоевало восхищение народов всего мира. Люди стали убеждаться в том, что высшие идеалы религии и морали могут быть применены даже в политической жизни.

В эти годы Ганди сформулировал для себя основной жизненный принцип, которого он старался придерживаться на протяжении всей жизни: «Никогда не требуй от человека того, что не делаешь сам».

Именно так, в размышлениях и опыте, складывались основные принципы философии Ганди (приведены ниже).

Во-первых, человек - высшая ценность. То есть к человеку нужно обязательно относиться с уважением, не делая при этом никаких исключений. Человечество индийский мыслитель рассматривал как одно целое, а не как совокупность различных народов или религий. По его мнению, все люди равны, и каждый имеет право на уважение. Поэтому Ганди вел непримиримую борьбу с кастовым неравенством и делал всё возможное для улучшения жизни «неприкасаемых».

Во-вторых, у любого человека есть совесть и, значит, каждый готов распознать в себе стремление к лучшему, к развитию личности, к борьбе с насилием и плохими явлениями в повседневной жизни. Но делать это стоит не проявляя ответного зла.

В-третьих, просто осознать в себе стремление к росту - мало. Должны происходить регулярное самосовершенствование и проявление принципов ненасилия в жизни, на практике.

Ганди утверждал, что реакция человека на несправедливость имеет три формы: ответная агрессия, пассивность, активное ненасилие. Ответный гнев противоречит принципу уважения к человеку. Пассивность - тоже, поскольку инертное подчинение злу делает его только сильнее. А вот активное ненасилие позволяет разрушить страх, настоять на своей собственной жизненной позиции, а не отойти от нее, и в итоге добиться результата.

Приведем 10 цитат из учения Махатмы Ганди

Прощать - более мужественно, чем наказывать. Слабый не может прощать. Прощать есть свойство сильного.

Одолевайте ненависть любовью, неправду - правдой, насилие - терпением.

Принцип «Око за око» сделает весь мир слепым.

Единственный тиран, которого я приемлю в этом мире, - тихий внутренний голос.

Счастье - это когда то, что ты думаешь, говоришь и делаешь, находится в гармонии.

Живи так, будто завтра умрешь; учись так, будто проживешь вечно.

Вы не должны терять веру в человечество. Человечество - это океан; если несколько капель в океане грязны, океан не становится грязным.

Одна унция практики ценнее тонн проповедей.

Какая разница для мертвых, сирот и бездомных, во имя чего творятся произвол и разрушения - во имя тоталитаризма или во имя демократии и либерализма?

Ваши убеждения станут вашими мыслями. Ваши мысли станут вашими словами. Ваши слова станут вашими действиями. Ваши действия станут вашими привычками. Ваши привычки станут вашими ценностями. Ваши ценности станут вашей судьбой.

Нравственные принципы, выработанные Ганди в многолетней общественной борьбе, послужили фундаментом его философского учения. У Ганди идея массового ненасильственного сопротивления социальному произволу впервые приобретает форму политической борьбы. Ганди долго подбирает название для этого движения и останавливается на термине «сатьяграха», что означает «твердость в истине».

В книге «Моя жизнь» Ганди вспоминал: «Как я ни бился, всё же не мог найти подходящий термин. Тогда я объявил конкурс среди читателей «Индиан опиньон» на лучшее предложение в этом смысле. Маганлал Ганди [младший сын Ганди. - Н. Х.] сочинил слово „сатаграха“ (сат - истина, аграха - твердость) и получил премию. Стараясь сделать слово более понятным, я изменил его на „сатьяграха“, и этот термин на языке гуджарати стал с тех пор обозначением нашей борьбы». Сатьяграха - это слово, сочетающее в себе и крепость, и искренность, и решимость, и убежденность, как никакое другое точно выразило суть концепции сопротивления. Это не уступчивая пассивность, не подобострастие слабого перед сильным, но и не враждебный принцип «око за око». Вероломству и насилию противопоставляется сила духа и внутренняя убежденность в своей правоте.

Основные принципы сатьяграха и складывались в период политической борьбы Ганди в Южно-Африканской Республике. Исторически события развивались следующим образом.

Опубликованный 22 августа 1906 года правительством Трансвааля проект закона о регистрации всех лиц индийской национальности (начиная с 8-летнего возраста) вызвал глубокое возмущение Ганди. По этому закону всё индийское население под угрозой ареста и высылки должно было оставить в полицейской регистратуре отпечатки пальцев и получить особые документы. Полицейские по этому закону наделялись специальными полномочиями: они получали право вторгаться в дома индийцев и даже проникать для проверки документов на традиционно неприкосновенную женскую половину. Ознакомившись с проектом закона, Ганди сказал: «Лучше умереть, чем согласиться с подобным законом».

Возмущению индийцев не было предела, многие пригрозили, что пристрелят любого, кто посмеет ворваться к ним в дом. Ганди предложил другой способ сопротивления: «Мы не будем обращаться к мировому общественному мнению, индийцы сами способны постоять за себя. Пусть каждый, кто клянется не подчиняться позорному закону, решит для себя, хватит ли у него твердости, несмотря ни на какие гонения и даже на смерть, сдержать эту клятву. Борьба будет продолжаться долго, возможно, годы, но я смело и с полной уверенностью заявляю, что если даже небольшая часть людей сохранит верность своему слову, наша борьба может завершиться только одним - победой».

Несмотря на предупреждение Ганди, что, если закон будет принят, многие индийцы объявят сатьяграху, правительство этот дискриминационный закон утвердило.

В ответ на это 1 января 1908 года индийцы вышли на митинг в Йоханнесбурге. На митинге демонстративно сжигались повестки в полицию для прохождения регистрации. Ганди как организатор сатьяграхи и митинга был арестован и брошен в тюрьму. Вместе с ним арестовали многих участников митинга. Но противостояние только разгоралось: репрессии не остановили народного возмущения.

Когда Ганди выходит из тюрьмы, он решает начать сатьяграху в масштабах всей Южной Африки. В 1913 году ему удалось организовать забастовку горняков Наталя. После этого волны забастовок распространились по всей стране. Правительство применило против горняков оружие, многие из рабочих за отказ работать во время забастовки были расстреляны. Начались массовые аресты. Тысячи людей, в том числе женщины и подростки, оказались в застенках. Условия их содержания были невыносимыми, многие умирали. Ганди снова был арестован и, находясь в тюрьме, старался ободрять людей и облегчать страдания больных заключенных. Но движение протеста было уже не остановить, и властям пришлось освободить Ганди.

Выйдя из тюрьмы, Ганди объявляет знаменитый «мирный поход протеста» из Наталя в Трансвааль. 6 ноября 1913 года многотысячная колонна начала свой путь. Сам поход уже был демонстративным нарушением закона, так как индийцам запрещалось переходить из одной провинции в другую, и поход мог закончиться для них тюрьмой и высылкой. Но смелость и решительность Ганди, шедшего впереди многотысячного потока, вдохновляла и укрепляла участников похода, число которых росло с каждым днем. Войска, направленные на подавление похода, не решились стрелять, а попытались разгонять колонну, наезжая на людей лошадьми. Когда участники легли на землю, военные растерялись, потому что лошади не пошли по лежавшим на земле людям.

Известия о беспорядках в Южной Африке быстро распространялись по миру и взорвали общественное мнение не только Европы, но и Америки. Многие известные политические деятели поддержали индийцев. Выступили с возмущенными письмами в печати А. Эйнштейн, Б. Шоу, Б. Рассел. Подавление протеста индийцев создавало для правительства ЮАР слишком широкий негативный резонанс. Властям пришлось идти на уступки. 30 июня 1914 года все наиболее оскорбительные для индийцев законы были отменены. Это была серьезная политическая победа - Ганди показал эффективность принципа ненасильственного сопротивления.

Так исторически выкристаллизовывалась в начале XX века новая тактика ненасильственной борьбы за независимость. Этот метод мирного сопротивления колониальному господству выражался в двух формах: несотрудничества и гражданского неповиновения. Основная идея Ганди заключалась в стремлении психологически воздействовать на противника через отказ от насилия (ахинса) и готовность переносить боль и страдания.

Смыслом и целью социально-психологической технологии сатьяграхи является превращение соперника в союзника и друга. Ганди утверждал, что обращение к совести эффективнее, чем угрозы и насилие. Он подчеркивал, что насилие рано или поздно приводит к увеличению насилия, ненасилие же прерывает спираль зла и делает возможным превращение врага в единомышленника. При этом Ганди указывал, что сатьяграха - это не оружие слабых, а напротив, оружие сильнейших духом, поскольку требует от тех, кто принимает решение, воли и готовности к непростым испытаниям.

Вот как описывает один из важнейших эпизодов инициированной Ганди сатьяграхи А. Сухарев: «Символом новой сатьяграхи становится чаркха, традиционная индийская прялка. <...> По призыву Махатмы вся страна переходит на самообеспечение, отказываясь покупать английские товары, в том числе и дорогие ткани. Махатма сам садится за прялку и делает себе одежду и обувь. Индийцы не нарушают законов, они просто не сотрудничают с властью. Они покупают только индийские товары (пусть те хуже по качеству!), сжигают английские ткани, которые когда-то купили... Для целой нации это стало духовным прорывом, внутренним открытием. Оказывается, их политическая и экономическая зависимость от Англии - результат их сотрудничества с колонизаторами!

Сначала англичане осыпают Ганди насмешками, но вскоре начинают испытывать шок - их не замечают, их традиции не почитают, их торговые компании несут колоссальные убытки. Доходит до того, что индийцы не замечают наследного принца Уэльского, который приезжает в Индию. Улицы городов вымирают, когда там показывается высокий гость, воплощение священной королевской власти» .

Принцип гражданского неповиновения подразумевает сознательное нарушение законов, противоречащих морали. Основной вид гражданского неповиновения - это неуплата налогов. Осознанно вызывая ненасильственным способом сопротивления наказание (арест и заключение в тюрьму), участник сатьяграхи готовится терпеливо переносить страдания. При этом предполагается, что одновременно проявляется вежливость и дружелюбие в отношении блюстителей правопорядка, их ни в коем случае не провоцируют на агрессию.

Принцип несотрудничества означает отказ от всяких соглашений и контактов с несправедливо работающими структурами власти. При этом несотрудничество адресуется не самим представителям власти, а их недостойным и несправедливым действиям. Сторонники сатьяграхи могут сотрудничать с властью в том, что считают справедливым и законным, и так убеждать представителей власти отказаться от плохих поступков. При этом Ганди подчеркивает, что борец сатьяграхи должен обладать неограниченной способностью переносить страдания без желания отомстить за них.

Отказ от приобретения и использования английских товаров стал одним из самых действенных методов несотрудничества. После него уже предполагалось переходить к отказу от уплаты налогов населением.

Однако неуплата налогов выходит за рамки движения несотрудничества. Это, по Ганди, уже переход к принципу неповиновения налоговому законодательству. Ганди понимал, что это гораздо более опасный шаг, и предостерегал от перехода к этому способу сопротивления. В декабре 1920 года Ганди заявил: «Я утверждаю, что народные массы не готовы к прекращению уплаты налогов. Они еще недостаточно владеют самоконтролем. Если бы я мог быть уверенным в ненасилии с их стороны, я сегодня же попросил бы их прекратить выплаты и не тратил бы свободные моменты народного времени».

В связи с этим Ганди подчеркивал, что участие в ненасильственном сопротивлении требует от его сторонников высоких моральных качеств. И сформулировал систему обетов, которые должен дать приверженец сатьяграхи, оговорив при этом, что дать обет может лишь человек, обладающий духовной силой. Ганди писал, что главный принцип здесь - «любой ценой делать то, что должно быть сделано. Тот, кто оправдывает себя, что он может сделать что-либо «насколько возможно», показывает моральную слабость. Если заранее предполагается делать «насколько возможно», то это означает готовность поддаться первому искушению. Нельзя придерживаться установки «насколько возможно» .

По Ганди, приверженец сатьяграхи дает обеты, которые являются фундаментом развития его духовной силы. Первые четыре обета: истина, ненасилие или любовь, целомудрие, отказ от собственности. Остальные обеты: мужество, храбрость; умеренность (в том числе и в еде); не воровать; необходимая работа; равноправие религий; антинеприкасаемость; самодисциплина.

Так, в сложной политической борьбе гражданского неповиновения и пассивного сопротивления, складывалась философская концепция Ганди. Сатьяграха - это мирная, но непримиримая борьба без злобы и выстрелов. В этой борьбе у сторонников сопротивления нет другого оружия, кроме собственной жизни. Ненасильственное сопротивление начинается тогда, когда люди не могут поступить иначе, ибо у них отнимают честь и право на достойную жизнь.

Борьба за независимость Индии стала обретать массовый характер с возвращением Махатмы Ганди на родину в 1915 году. Он стал национальным героем. Его политические победы в Южной Африке не только дали индийцам образец успешности стратегии ненасильственного сопротивления, но и сделали Ганди «духовным отцом» Индии и лидером борьбы с колониальным режимом.

А борьба эта с окончанием Первой мировой войны обострялась, особенно потому что британские власти отменили все политические «послабления», которые были даны индийцам в годы войны, когда Индия направила в британскую армию 985 тысяч солдат. Именно этот жестокий шаг со стороны Британии и дал толчок развитию той программы ненасильственной борьбы, которая переросла у Ганди в философию ненасилия - сатьяграху.

Выдающаяся роль Махатмы Ганди в организации массовых ненасильственных кампаний сопротивления в 20–40-е годы принесла ему в Индии всеобщую любовь и уважение. В этот период Ганди не только стал идейным вождем ИНК, но и развернул настойчивую кампанию религиозного примирения индуистов, мусульман и христиан страны во имя единой и свободной Индии. Во многом именно благодаря влиянию и настойчивости Ганди в стране сформировался и укрепился широкий и активный, причем именно общенациональный, антиколониальный фронт.

Формирование этого фронта в большой степени определялось тем, что Индия в ту эпоху была почти полностью крестьянской и глубоко религиозной страной. Крестьяне не только составляли подавляющую часть ее населения, но и формировавшийся в эту эпоху рабочий класс, и большинство ремесленников, и значительная часть городской и сельской буржуазии, - многие из них были недавними крестьянами и сохраняли прочные крестьянские корни. Ганди, с его глубоким пониманием традиций, верований и психологии народных низов, с блестящим знанием текстов священных книг и поэтики религиозно-культурного наследия страны, с точными адресациями к этому укорененному в народных массах наследию, всегда умел находить для выражения своих идей правильные слова, затрагивающие сердца.

Иногда Ганди пытаются обличать в некой «примитивности» его социально-философских построений. Эти обвинения явно несправедливы. Ганди стал Махатмой именно по той причине, что он сполна использовал в своей философии и политической агитации глубинные, укорененные в сознании масс пласты древней индийской культуры и смог соединить в своем учении о сатьяграхе религиозное, морально-этическое и социально-политическое содержание этой культуры. Заявленные Ганди принципы ненасильственного сопротивления были глубоко созвучны народным религиозным, нравственным и социальным идеалам. В том числе тем историческим утопиям социального строя справедливости и всеобщего благоденствия, которые описывались в канонических священных текстах.

Ганди находил нужные образы и слова, потому что черпал их из культурно-исторической и религиозной традиции. Потому его идеи и призывы оказывались понятны и близки и крестьянину, и ремесленнику, и рабочему, и купцу. Они передавались из уст в уста, становились «новым народным фольклором» и быстро распространялись по всей стране.

Подчеркнем, что философия Ганди не только объявляла ядром освободительного процесса ненасилие, но и решительно отрицала классовую борьбу, считая ее опаснейшим механизмом разрушения антиколониального народного единства. Именно эта особенность гандизма определила активное участие в движении не только народных низов, но и широких слоев буржуазии и заметной части индийской аристократии, остро заинтересованных в мирном устранении британского колониального господства.

Политические противники нередко упрекали Ганди в том, что он шел на компромиссы с британскими властями и не использовал до конца открывавшиеся возможности массового ненасильственного сопротивления. Однако Ганди очень точно ощущал настроения масс и понимал, когда возникает угроза перехлестывания протеста в насильственный регистр. И в этих случаях своим авторитетом решительно приостанавливал протест, сознавая, насколько движение способно само себя дискредитировать и разрушить, если начнет перерастать в кровавые эксцессы.

История показала, что эти опасения Махатмы Ганди были не напрасны - нарушение принципа ненасильственности стало трагедией движения. В 1947 году британская политика провоцирования конфликтов между индуистами и мусульманами привела к нарастанию межрелигиозных столкновений, а далее фактически переросла в межконфессиональную гражданскую войну, унесшую миллионы жизней. Итогом этой войны стало разделение страны по религиозному признаку на два государства: Индию и Пакистан. Сам Ганди стал жертвой этой войны: в январе 1948 года, вскоре после утверждения независимости Индии, его убил религиозный фанатик-индуист.

Вернувшись в Индию из ЮАР в 1915 году, 54-летний Ганди стал идейным и нравственным руководителем освободительного движения.

25 мая 1915 года Ганди основал ашрам сатьяграхи под названием Кочраб вблизи Ахмадабада. В апреле 1917 года он организует первую кампанию сатьяграхи в Чампаране. В 1919 году выпускает первый номер газеты «Молодая Индия».

Отметим, что это - эпоха Великой Октябрьской революции, эхо которой быстро докатилось до Индии и вызвало в стране обострение антиколониальной борьбы. Индийская национальная пресса с явным восторгом описывала революционный подъем во всем мире, адресуясь к перспективам национально-освободительной борьбы. Так, например, аллахабадская газета «Абхъюдайя» 24 марта 1917 года писала: «Русская революция убеждает нас в том, что в мире нет силы, которую не смог бы преодолеть живительный национализм» .

Конечно, это не могло не встревожить британскую колониальную администрацию. Вице-король Индии Челмсфорд объявил в британском правительстве о необходимости изменений политики в Индии. В частности, через парламент был проведен закон, расширяющий состав избирателей в центральное и провинциальные собрания, а также предоставлящий индийцам квоту мест в исполнительных советах при вице-короле и губернаторах провинций. В ряде провинций индийцы стали главами департаментов просвещения и здравоохранения, а также заняли посты в других ведомствах.

На этом фоне политическая активность Ганди не могла остаться незамеченной. Две успешно проведенные им в Индии кампании сатьяграхи и участие в организации рабочего профсоюза в Ахмадабаде превратили Ганди в одну из наиболее известных фигур индийского антиколониального сопротивления. Росло влияние Ганди в Индийском национальном конгрессе, с которым Махатма всё шире сотрудничал. Ганди много публиковался в индийской прессе, часто выступал на митингах.

При этом Ганди никогда не упускал из вида свою главную цель - поднимать широкие народные массы на активное ненасильственное сопротивление, которое считал основным механизмом продвижения страны к независимости. Однако он был убежден в том, что такое продвижение возможно лишь при объединении всех политических сил общества под единым национальным руководством. Потому Ганди был противником классовой борьбы и решительным сторонником поддержания общегражданского мира и всегда выступал за компромиссное мирное урегулирование постоянно возникающих экономических, социальных, этнических, религиозных конфликтов.

А конфликтов хватало, чему способствовала глубокая религиозная и кастовая разобщенность индийского общества. И потому Ганди обращал особое внимание на утверждение в стране массовой идеологии патриотического единства индуистов и мусульман, этнонациональных и кастовых групп. Одной из практических политических форм становления и демонстрации такого народного единства стали «харталы» (на хинди - «закрытия»), то есть кампании одновременного, повсеместного закрытия лавок и мастерских для молитвы и поста. Харталы, прошедшие во многих городах страны в апреле 1919 года, стали стартом нового этапа развития революционных событий в Индии. Обозначился переход от экономических забастовок рабочих 1918 года - к массовым выступлениям широких слоев городского населения, которые в некоторых местах перетекали в вооруженные восстания.

Нарастал накал стачечной борьбы: в 1920–21 годах в Индии бастовали 400–600 тысяч человек. Рабочие всё чаще проводили забастовки солидарности. В Бомбее, Джамшедпуре и других промышленных центрах угнетенные слои индийского общества выходили на демонстрации протеста. В некоторых местах возникали новые организации профсоюзов. Объективно складывались условия для организации общеиндийского профцентра.

На рубеже 1920 г. в Индии начался новый этап национально-освободительного движения. Этот этап связан, прежде всего, с деятельностью Индийского национального конгресса (ИНК), который стал превращаться в массовую партию. Идейным вдохновителем и руководителем Конгресса стал Ганди. ИНК в своей борьбе с колонизаторами взял на вооружение широкие кампании «ненасильственного несотрудничества» с властью и «гражданского неповиновения» - сатьяграху.

Принятый в 1920 году Устав ИНК провозгласил целью деятельности ИНК достижение «свараджа» (частичной независимости Индии в статусе британского доминиона) «мирными и законными средствами». Тогда же группа «свараджистов» в Конгрессе начала использовать для достижения этой цели политическую борьбу в парламенте страны.

В 1927 году ИНК выдвинул лозунг борьбы за полную независимость Индии от Британии, что ознаменовало новый подъем национально-освободительной борьбы в стране, а в 1931 г. принял программу буржуазно-демократических реформ. В этот период в ИНК усиливалась лево-националистическая фракция, возглавлявшаяся Ч. Босом и Дж. Неру.

В 1934 году внутри ИНК выделилась Конгресс-социалистическая партия, разработавшая программу радикальных преобразований, в том числе социалистического характера. Борьбу ИНК против составленной колонизаторами реакционной конституции 1935 года активно поддержали коммунисты, понимавшие необходимость укрепления в стране единого антиимпериалистического фронта.

При этом основным методом борьбы по-прежнему оставалась сатьяграха. Ганди подчеркивал, что ее участники не навязывают противникам свои цели, а побуждают противника пересмотреть свои взгляды и отказаться от несправедливости. В этом Ганди видел принципиальные преимущества своей концепции ненасильственной борьбы: решение, принятое добровольно и сознательно, - прочно; у сторон конфликта не возникает соблазн вскоре его пересмотреть. Еще одним преимуществом сатьяграхи было то, что для нее не требуется ни оружия, ни крупных материальных средств; она, таким образом, дает каждому возможность принять участие в борьбе за справедливость.

Разумеется, идеальная схема сатьяграхи, основанная на ненасильственном самопожертвовании, была далека от практики массового движения. Не все его участники обладали столь горячей верой в принципы ненасилия, чтобы ради них расставаться с жизнью. Но жертвовать жизнью всё же приходилось редко и немногим. И кампании сатьяграхи всё чаще оказывались политически действенными.

То есть Махатма Ганди предложил народу Индии принципиально новый путь возрождения страны. Он отвергал как бесперспективные и путь вооруженного восстания, и путь петиций колонизаторам, провозгласив «третий путь» ахинсы, ненасилия. Ганди повторял, что ахинса означает внутреннее решение человека, в основе которого лежит признание высшей ценностью жизни любовь к человеку и всему живому. Ганди взывал: «В мире идет не борьба между хорошими и плохими людьми, а борьба между Жизнью и Смертью, Добром и Злом в душе каждого человека. Каждый способен отказать Злу в своей поддержке, и Зло бессильно против этого решения. Одновременно отказ от участия в делах Зла приводит человека на Путь Строительства нового мира - Мира Добра».

Практика сатьяграхи, тем не менее, была далеко не простой. Одной из основных трудностей была необходимость сохранять рамку ненасилия, но одновременно наращивать накал борьбы. И здесь от Ганди требовалась не только последовательность, но и изобретательность. Одним из основных направлений сатьяграхи стали расширяющиеся кампании бойкота действий и государственных институтов колониальной администрации. Сюда входили и бойкот выборов, и бойкот официальных приемов, и бойкот английских судов, английских школ и колледжей, и бойкот английских товаров, и отказы вести с англичанами дела, служить в их администрации и записываться в армию, и отказы от почетных званий, должностей и наград британского правительства. Сам Ганди демонстративно вернул британские награды, полученные за службу в Южной Африке.

Одним из наиболее ярких эпизодов политики «несотрудничества» стал отказ индийцев участвовать во встрече наследника британского трона принца Уэльского, прибывшего с визитом в Индию 17 ноября 1921 года. Когда принц Уэльский высадился в Бомбее, Ганди объявил хартал - «день молитвы и поста». А далее во всех городах, куда приезжал принц, именно в день его встречи улицы и базары пустели, лавки и мастерские закрывались - везде был пост и молитва. Это публично и молчаливо «высказанное» неуважение к приезду принца стало для британцев неслыханным оскорблением. А индийцам, видимо впервые, позволило полностью осознать силу и влияние своего «ненасильственного несотрудничества». И особенно важным стало то, что протестными акциями несотрудничества - и в этот момент, и позже, - совместно руководили Индийский национальный конгресс и Мусульманская лига.

При этом Ганди всегда строго предупреждал соратников об опасности перерастания движения неповиновения в неконтролируемую насильственную фазу. Но 4 февраля 1922 г. произошел инцидент, который поставил массовые акции сатьяграхи на грань срыва. После расстрела полицией протеста крестьян возмущенная крестьянская толпа сожгла нескольких загнанных в помещение полицейских. Ганди резко осудил этот акт самосуда и объявил о прекращении кампании гражданского несотрудничества. Доверие к авторитету Махатмы было настолько велико, что страсти бунтовщиков тут же остыли.

Эффективность и массовая поддержка движения ненасильственного несотрудничества дали Ганди возможность предъявлять британской власти достаточно жесткие политические требования. На рубеже 1930 г. ИНК выдвинул требование о предоставлении стране статуса доминиона (самоуправляющейся территории Британской империи). 26 января 1930 г. было объявлено Днем независимости.

Из «Клятвы в День независимости»:

«Мы считаем неотъемлемым правом индийского народа, как и любого другого народа, право на свободу, право пользоваться плодами своего труда и право на необходимые средства к жизни. Эти права нужны народу для того, чтобы он имел все возможности для своего развития. Мы также считаем, что, если какое-либо правительство лишает народ этих прав и угнетает его, народ имеет право сменить такое правительство или упразднить его. Английское правительство в Индии не только лишило индийский народ свободы, но основывает свою политику на эксплуатации масс, подорвало экономическую, политическую, культурную и духовную жизнь Индии. Мы считаем поэтому, что Индия должна порвать узы, связывающие ее с Англией, и добиться Пурна Свараджа, то есть полной независимости. <...>

Мы признаем, однако, что наиболее эффективный путь к нашей свободе лежит не через насилие. Поэтому мы должны готовиться к борьбе путем прекращения, насколько это возможно, всех видов добровольного сотрудничества с английским правительством, а также должны готовиться к движению гражданского неповиновения, включая неуплату налогов. Мы убеждены, что стоит нам только прекратить добровольную помощь и выплату налогов, не прибегая к насилию даже в случаях провокации, как этот нечеловеческий режим будет обречен».

В том же 1930 году Ганди выдвинул британской администрации требования: сократить поземельный налог, уменьшить жалованье английским чиновникам, отменить правительственную монополию на соль, освободить всех политзаключенных. А после отказа властей удовлетворить эти требования Ганди начал новую, самую крупную сатьяграху - так называемый соляной поход.

Весной 1930 г. Ганди пошел по дорогам Индии во главе прирастающей с каждым днем колонны соратников. На берегу моря участники похода выпарили соль древним кустарным способом, то есть прямо нарушили закон о соляной монополии и доказали, что могут обходиться без английских товаров.

Колониальная власть поначалу не восприняла эту акцию всерьез. Но когда соль начали выпаривать миллионы индийцев по всему побережью Индии, ситуация очень быстро приобрела далеко не шуточный оборот. Была почти полностью парализована торговля английскими товарами. Распоряжения правительства откровенно саботировались.

А далее, в округе Дхаршан, участники сатьяграхи во главе с сыном Ганди Манидалом сделали попытку занять соляные варницы. Колонну протестующих встретил отряд полиции, вооруженный толстыми палками с железными наконечниками. Но демонстранты шли на цепь полицейских и падали под их ударами. Другие люди вставали на места раненых и убитых и, не сопротивляясь, вновь шли под удары.

Власти арестовали Ганди и десятки тысяч активистов движения. Но это не прекратило сатьяграху. В ответ на кампанию насилия со стороны власти начался всеиндийский хартал. Прекратили работу фабрики, железные дороги, почта, учебные заведения, торговля. Британской администрации пришлось освободить Ганди и других лидеров ИНК и - впервые в истории Индии - начать переговоры.

В марте 1931 г. вице-король Индии лорд Ирвинг и Махатма Ганди подписали соглашение, предусматривавшее прекращение кампании гражданского неповиновения на условиях амнистии для всех политзаключенных, отмены правительственной монополии на соль, разрешения вести пропаганду за независимость Индии от Англии, признания ИНК в качестве официальной политической партии. Власть выполнила почти все эти требования. И лишь после этого Махатма Ганди объявил о приостановке сатьяграхи. Это была очень крупная политическая победа национально-освободительного движения.

В 1932 г. Махатма Ганди вновь в тюрьме. И отсюда резко выступает против принятия составленного колониальными властями избирательного закона , который разделяет касту неприкасаемых и остальных индусов. Ганди объявляет против этого закона бессрочную голодовку протеста. В то, что эта акция Ганди увенчается успехом в стране, где традиция кастового разделения общества насчитывает три тысячи лет, - почти никто не верил. Но любовь и доверие к Махатме Ганди, а также опасения за его здоровье оказались сильнее традиции. Миллионы людей пошли в дома неприкасаемых, совершали трапезы вместе с ними, братались с неприкасаемыми, заваливали тюремного затворника письмами и телеграммами поддержки. И Лондон уступил, изменив избирательный закон. Лишь после этого Ганди прекратил голодовку.

В августе 1935 года британский парламент принял программу политических реформ в Индии. Реформа включала расширение участия граждан Индии в выборах до 12 % населения за счет снижения имущественного и других цензов, а также предоставление достаточно широких прав местным законодательным органам. Другие изменения в Конституции, которых добивался ИНК, приняты не были. Однако прошедшие к этому времени кампании ненасильственного сопротивления уже очень существенно подорвали колониальный режим.

На выборах в центральные и провинциальные законодательные собрания по новой избирательной системе, прошедших в 1937 г., ИНК получил большинство выборных мест в 8 из 11 провинций Индии и сформировал в них местные правительства. Это не только обеспечило ИНК возможность приобретать и накапливать опыт парламентской политической борьбы, но и стало крупным шагом партии к овладению властью в стране.

В конце 30-х и начале 40-х годов Махатма Ганди ведет индивидуальную сатьяграху. Он призывает в публичных выступлениях к необходимости независимости Индии от Англии, объявляет голодовки и пишет письма с призывом к миру и свободе. За это Ганди много времени проводит в тюрьме.

С началом Второй мировой войны национально-освободительная борьба в Индии продолжалась в новых, существенно изменившихся условиях. Ганди, хотя и не занимает никаких официальных постов в ИНК, - по-прежнему национальный лидер и главный вдохновитель этой борьбы. Он, как никто другой, понимает и чувствует, что эта борьба за новую свободную Индию выходит на завершающий и решающий этап. Ганди пишет: «С началом войны наступило время полного отделения Индии от Англии», - и выдвигает лозунг «Прочь из Индии!». ИНК поддержал этот лозунг и потребовал немедленного предоставления Индии независимости.

Приветствуя принятие партией решения о бескомпромиссной борьбе за освобождение Индии, Ганди произнес свои знаменитые слова «Действуй или умри».

Имя Ганди оставалось символом самоотверженности и жертвенности во имя независимости. Однако его идеи ненасилия, а также его взгляды на основы государственности (идеал полного равенства граждан в рамках автономных самообеспечивающихся общин) оценивались большинством союзников по ИНК и даже многими соратниками всё более критично. На фоне войны и нарастания протестных движений лидеры ИНК утратили веру в эффективность ненасилия и его дальнейшие перспективы, и Ганди постепенно утрачивал контроль над протестными массами.

Политическую авансцену Индии активно занимали новые лидеры антиколониального протеста - Дж. Неру, Ч. Бос и другие, готовые использовать жесткие методы национального освобождения. К концу войны революционная борьба в Индии всё реже сохраняла рамки ненасилия по Ганди. Тем не менее, Ганди старался вернуть борьбу в русло своей сатьяграхи, надеясь на то, что после войны Англия добровольно предоставит Индии статус доминиона, и что это обеспечит свободные выборы и принятие новой Конституции.

Однако эти надежды Махатмы Ганди не оправдались. Статуса доминиона не было, национально-освободительная борьба обострялась на фоне массовых протестов против использования индийских войск для подавления освободительного движения в Индокитае и Индонезии. Лидеры ИНК требовали прекращения британской интервенции в Юго-Восточной Азии. Еще одним фактором обострения политической ситуации в Индии стала судьба Индийской национальной армии (ИНА), которая была создана в Бирме в период японской оккупации одним из лидеров ИНК Чандрой Босом при поддержке японского командования для войны против англичан.

В 1945 году английские войска взяли ИНА численностью 20 тыс. чел. в плен в полном составе. Оставить безнаказанным факт выступления ИНА против Великобритании власть не могла. Но и судить всю эту армию англичане не осмелились, понимая риск последствий. В итоге колониальная администрация решила передать под суд военного трибунала только трех высших офицеров ИНА из трех основных религиозных общин страны - индуса, мусульманина и сикха.

Это объединило в борьбе против англичан все три конфессии. Вместо сугубо военного суда трибунал стал важнейшим политическим событием. Для индийских масс подсудимые стали живыми героями, бросившими вызов поработителям Индии на поле боя. Даже Ганди - апостол ненасилия - выразил им свое восхищение. Руководители ИНК выступили с инициативой создания специального комитета по защите подсудимых. В него вошли 17 адвокатов, в том числе Дж. Неру. Неру определил характер судебного процесса так: «Народ будет главным судьей и арбитром в этом деле». Приговор оказался очень мягким. Офицеры ИНА были признаны виновными, но их наказание заключалось всего лишь в разжаловании и увольнении из армии, а также в лишении прав на получение различных государственных льгот.

Процесс над командованием ИНА объединил почти все политические силы освободительного движения. Защиту обвиняемых ИНК поддержала даже Мусульманская лига во главе с Мухаммадом Джинной, невзирая на то, что лига находилась в остром конфликте с ИНК из-за своего проекта выделения из свободной Индии отдельного государства мусульман - Пакистана. Поддержали защиту командиров ИНА и другие общеиндийские партии: Соцпартия, «Акали Дал», «Хинду Махасабха». В итоге коммунисты, осудившие Боса за сотрудничество с японскими союзниками нацистов, оказались в Индии в полной политической изоляции.

Пытаясь ослабить политическое напряжение в стране, англичане в конце 1945 года заявили о проведении выборов в центральные и провинциальные законодательные собрания. И преуспели в политическом расколе антиимпериалистических сил. Крупнейшие из этих сил - ИНК и Мусульманская лига - вышли на выборы со взаимоисключающими политическими программами.

Волна возмущений против британского колониального господства достигла апогея в 1946 году. К этому моменту к антиимпериалистическому движению начинает подключаться армия. В Индии насчитывалось около одного миллиона солдат индийского происхождения. Англичан в армии было в два раза меньше, чем солдат-индийцев.

Кульминационным моментом стало восстание моряков военного флота. В феврале 1946 года на корабле «Тальвар» начались волнения. Ганди поддержал восставших моряков, хотя и пытался удержать их от насильственных действий. Вызванные властями войска, состоявшие из солдат-индийцев, отказались стрелять в восставших. А далее к восстанию присоединились моряки Калькутты, Мадраса, Карачи, Визагапатама. В Бомбее восставших поддержали военные летчики, а заодно в городе началась всеобщая стачка рабочих. На улицах Бомбея, Калькутты, Карачи, Мадраса развернулись баррикадные бои.

Положение Великобритании в Индии оказалось очень серьезным. Колониальные власти обратились за помощью к руководителям национально-освободительного движения - Ганди, Пателю, Джинне. В результате ИНК и Мусульманская лига предложили восставшим сложить оружие, причем Ганди выступил в качестве одного из посредников в переговорах между восставшими и англо-индийскими властями.

Восстание в армии и активные выступления индийского народа против колониализма вынудили британского премьера Этли выступить с декларацией о готовности Англии предоставить Индии права доминиона и создать комиссию по предоставлению Индии независимости. В мае 1946 года был подготовлен проект конституционных реформ, по которому Индия объявлялась единым доминионом Британии, хотя и с существенно ограниченными политическими полномочиями.

В июне того же года были проведены выборы в законодательные органы. ИНК получил в них 70 % мандатов, Мусульманская лига - 30 %. В августе Дж. Неру предложили создать временное правительство, в состав которого, кроме индусов, вошли представители сикхов, христиан и парсов. Мусульманская лига отказалась войти в правительство, заявив, что оно не отражает интересы мусульман, и поэтому она продолжит борьбу за создание Пакистана.

Объявление Мусульманской лигой «прямой борьбы» за Пакистан резко осложнило индусско-мусульманские отношения. А провозглашение 16 августа днем борьбы за создание мусульманского государства Пакистан - открыло череду кровавых конфликтов между индусами и мусульманами по всей стране. В Калькутте было убито три тысячи человек, ранено десять тысяч. Волнения перебросились в восточную Бенгалию, затем в Бихар. Особенно сильный размах столкновения между индусами и мусульманами приняли в Бомбее и Пенджабе в начале 1947 года.

20 февраля 1947 года премьер Англии Этли обнародовал «декларацию по Индии», которая содержала планы передачи власти в «индийские руки». При этом Великобритания предложила план разделения Индии («план Маунтбеттена»), в соответствии с которым на территории Индии создавались два доминиона - Индийский союз и Пакистан. 563 княжества, составлявшие Индию, по этому плану получали право выбора, в состав какого из создаваемых доминионов они хотят войти.

Лидеры ИНК, несмотря на несогласие и предостережения Ганди, приняли британские предложения о разделе Индии. После того, как 3 июня 1947 года вице-король Индии Л. Маунтбеттен провозгласил раздел Британской Индии и создание двух независимых государств - Индии и Пакистана, в стране вспыхнула резня на религиозной почве и появились огромные толпы беженцев. По дорогам страны в противоположных направлениях шли бесконечные колонны людей, изгнанных со своих мест. Только в Пенджабе число жертв погромов достигло полумиллиона человек. По официальным данным, во время этого вынужденного переселения погибли около 700 тысяч человек.

Последние годы жизни Махатма Ганди отдал борьбе за единство страны и предотвращение ее раскола. Он был одним из немногих руководителей освободительного движения, которые до конца пытались противостоять курсу на расчленение Индии по религиозному признаку. Раздел страны означал для Ганди полное и окончательное крушение его идеи индусско-мусульманского единства. Тем не менее, на сессии Всеиндийского комитета Конгресса Ганди присоединился к большинству, проголосовавшему за план Маунтбеттена о передаче власти двум независимым государствам. Однако воспринял это Ганди как свою личную трагедию.

15 августа 1947 года была провозглашена независимость Индии, она получила статус доминиона в рамках Британского содружества наций. При прямой поддержке Ганди первое правительство Индии возглавил Джавахарлал Неру. Началось формирование основных структур и институтов индийской государственности. Но происходило оно в условиях непрекращающейся индусско-мусульманской резни. Погромы и изгнание населения шли в княжествах Джамму и Кашмир, в Бенгалии, на других территориях.

Ганди делал всё от него зависящее, чтобы прекратить и предотвратить общинно-религиозные столкновения. В день объявления независимости Индии он находился в Калькутте, где не раз происходили индусско-мусульманские погромы. Чтобы добиться межобщинного мира, Ганди объявил очередную - пятнадцатую в своей жизни - голодовку. Эта голодовка завершилась лишь тогда, когда представители всех общин города поклялись у постели ослабевшего от голода Ганди не допускать в Бенгалии межрелигиозных эксцессов.

Еще одну голодовку Ганди объявил в Дели, пытаясь предотвратить столкновения между политическими партиями и общинами по всей стране. Но его влияние на индийские массы было уже явно недостаточным. Религиозно-этнические столкновения в Индии продолжались.

Возможно, отчаяние заставило Ганди в одиночку отправиться пешком по стране, проходя сотни деревень, обращаясь к согражданам с призывами к миру, благоразумию и взаимной терпимости. При этом Ганди требовал создания нормальных условий жизни в Индии для мусульман. Радикальные индуистские организации по этой причине обвиняли Ганди в предательстве интересов индусов и переходе на сторону мусульман. 30 января 1948 года во время начала вечерней молитвы он был убит тремя выстрелами индуистским фанатиком, бывшим членом партии «Хинду Махасабха».

В Индии, еще при жизни, Ганди называли «отцом нации» , который «воплотил древний дух» Индии.

Учение Ганди составило неотъемлемую часть политической культуры независимой Индии. Уже после завоевания Индией независимости и принятия конституции сформулированные Ганди лозунги всеобщего благоденствия (сарводайя) и ненасилия (ахинса) легли в основу социально-ориентированного государственного курса Дж. Неру. С тех пор руководители ИНК настаивают на том, что именно Индийский национальный конгресс является главным наследником учения Ганди о ненасилии.

Всей своей жизнью Махатма Ганди старался доказать, что доктрина ненасилия рождена не слабостью, а силой, не трусостью перед колонизаторами, а мужеством и самоотверженностью борцов за независимость. Идея личной ответственности перед самим собой и другими, личной ответственности за всё, что происходит в стране, за судьбу Индии, - была главной в политической борьбе выдающегося мыслителя и индийского патриота.

Ганди родился в колониальной стране, пробуждавшейся к борьбе за самоутверждение. Эпоха, когда формировалось его сознание, ломала традиции. Духовный закон должен проявиться в политике - вот в чем новаторство Ганди. В провозглашении политической активности обязанностью перед Богом, предполагающей абсолютную необходимость соблюдения в политике религиозных принципов - любви, истины, ненасилия - и заключается принципиальное отличие взглядов Ганди от большинства религиозных систем.

Ненасилие для Ганди - не только метод сопротивления, тактика борьбы, но и главный принцип целостного мировоззрения, учение о смысле индивидуальной и общественной жизни, основа социального и политического идеала. Сделав ненасилие принципом не только личного, но и общественного поведения, Ганди придал ему наступательный характер. От непротивления злу насилием он переходит к ненасильственному сопротивлению. Для определения этого типа социально-политического поведения было найдено понятие «сатьяграха», означающее «непоколебимость в истине», «соединение истинности и твердости».

Для участника сатьяграхи ненасилие - незыблемый принцип. Насилие не допускается не только в действиях, но и на словах и даже в мыслях и желаниях. Осуждение греха сочетается с любовью к грешнику. Общественные противоречия разрешаются так же, как и семейные разногласия, - убеждением, уступками или, в крайнем случае, обращением к ненасильственному сопротивлению.

Однако любовь к противнику у Ганди сочетается с острейшим неприятием несправедливости. Участвовать в ненасильственном сопротивлении пассивно - недопустимо. Сатьяграха предполагает открытое провозглашение требований и их действенную поддержку ненасильственным путем. Участники движения сознательно идут на страдания, вплоть до смерти, во имя справедливости. Последователи сатьяграхи стремятся своим поведением активно воздействовать на других людей, не заставлять их силой, но побудить отказаться от зла. Средством же воздействия служит причинение противнику нравственного поражения.

Многие индийцы воспринимали Ганди как Бога, сошедшего с небес, чтобы освободить Индию. Способность Ганди убеждать людей, помогать им меняться к лучшему кажется сверхъестественной. Его не случайно назвали Махатмой - Великой Душой. Маленький, очень худой человек, в любую погоду обернутый только куском домотканого холста, с детской улыбкой и большими оттопыренными ушами, - он поражал своей внутренней силой, мудростью и бесконечной добротой.

Рабиндранат Тагор - великий современник и друг Ганди - определил способность Махатмы Ганди воздействовать на людей так: «Он встал у порога хижин тысяч обездоленных, одетый так же, как они. Он обратился к ним на их языке, здесь, наконец, была живая правда, а не цитаты из книг... В ответ на зов Ганди Индия вновь раскрылась для великих свершений, точно так же, как это было в ранние времена, когда Будда провозгласил правду сопереживания и сострадания среди всех живущих».

Именно эти человеческие и духовные качества сделали Махатму Ганди тем, кем он стал: вождем и знаменем национального освобождения Индии.

Махатма Ганди

Любовь есть ведущее, творящее Начало, значит, любовь должна быть сознательна, устремлена и самоотверженна. ... Сердце, преисполненное любви, будет действенным, мужественным и растущим до вмещения. Такое сердце может молиться без слов и может омываться благодатью. (АЙ, Иерархия, 280)

Моя жизнь – это и есть мои заветы людям. (М.К. Ганди)

НАЧАЛО ПУТИ

Мохандас Карамчанд Ганди родился 2 октября 1869 г. в небольшом княжестве Порбандаре, в одном из отдаленных уголков Западной Индии. В отличие от большинства политических лидеров Индии Ганди не принадлежал к высшим кастам брахманов или кшатриев, а происходил из торговой касты модбаниа. Отец, Карамчанд Ганди был премьер-министром Порбандара, а затем княжества Раджкот. Семья Ганди относилась к образованным кругам княжеств Южной Индии, но не принадлежала ни к культурной элите, ни к местной богатой знати. Один из братьев Мохандаса Ганди был юристом, другой – инспектором полиции. Мохандас при жизни отца (тот умер, когда Мохандасу было 16 лет) учился в местной английской средней школе. Отец с юности готовил его к должности премьер-министра княжества. Ганди унаследовал от отца административные способности, а также его полное бескорыстие, мужество и стойкость.

В молитве лучше иметь сердце без слов, чем слова без сердца.

Большое влияние на формирование личности Ганди в детские и юные годы оказала его мать – Путлибаи, глубоко религиозный человек. Ее простая вера и аскетический образ жизни оставили глубокий след в его душе. В доме Ганди отсутствовала богатая библиотека, но были религиозные тексты, которые обычно хранятся в каждой сколько-нибудь грамотной индусской семье. Мохандас рос хилым, стеснительным и боязливым мальчиком. Особыми способностями не отличался. Но всегда был послушным, прилежным и исполнительным учеником. С раннего детства его отличали открытость и правдивость. Воспитанный в духе индусской традиции, Мохандас с детства испытал сильное влияние идей мистицизма и религиозной терпимости. Набожность матери не имела ничего общего с религиозным фанатизмом. По его собственным словам, мать всегда учила его говорить правду и руководствоваться ею в жизни. Огромное впечатление на него произвело изречение «Истина лежит в основе всех достоинств и добродетелей» из эпической поэмы древней Индии «Рамаяна», которую он прочел в ранней юности и до конца своих дней считал самым выдающимся произведением этого рода. Очень рано Мохандас Ганди познакомился и с другими религиями Индии. Среди друзей их дома были не только правоверные индусы, но и представители деловых кругов религиозных общин мусульман, парсов и джайнов.

Из всех священных текстов, формировавших личность Ганди и его учение, «Бхагаватгита» была основной. Однако он нередко обращался и к священным книгам других религий. Большую роль сыграло в становлении его личности учение джайнов, Будды, причем Ганди никогда, по его собственным словам, «не рассматривал джайнизм и буддизм отдельно от индуизма» Несомненное влияние оказала на него Библия. Ганди не раз говорил о сходстве многих духовных принципов Бхагаватгиты и Библии. Обращая внимание на то, что между Ветхим и Новым заветом имеются фундаментальные различия, он подчеркивал, что «хотя Ветхий завет содержит много глубоких истин, я не могу относиться к нему с тем же почтением, как к Новому завету. Я рассматриваю Новый завет как развитие учения Ветхого завета и в то же время в известном смысле как его отрицание». Был Ганди знаком и с Кораном. «У меня никогда не было сомнения в том, чтобы рассматривать Коран как откровение, не было у меня таких сомнений ни в отношении Библии, ни в отношении Зенд Авесты, ни в отношении Грант Сахеба, ни в отношении какого-либо другого подлинного писания, – замечал он. – Откровение не является исключительной собственностью какой-либо одной нации или племени». Определяющим для его мировоззрения было убеждение в том, что каждая из священных книг была «наилучшей для своего места и своей страны».

Молитва - ключ к завтрашнему дню и дверной засов для вчерашнего.

Что касается индийских проповедников и реформаторов XVII-XIX вв., таких, как Нанак, Кабир, Рамакришна, то многие их откровения Ганди ставил наравне с древними священными текстами. К взглядам же современных ему религиозных деятелей, интерпретаторов и популяризаторов религиозных текстов Ганди относился весьма сдержанно и нередко отмечал склонность многих из них к догматизму и схематизму. Не случайно он писал, что «находится в поисках гуру», но никого из современников не может «назвать своим гуру в религиозных исканиях».

Однако троих своих современников он выделяет как особенно близких ему духовно и нередко называет своими учителями. Один из них был его соотечественником, как и он, гуджаратцем, другой – россиянином, третий – представителем западной культуры. «Три современника оказали реальное влияние на мою жизнь: Райчандбхай – непосредственным общением со мной, Толстой – своей книгой «Царство божие внутри нас» и Раскин – книгой «У последней черты», писал Ганди. В книге «Сатьяграха в Южной Азии» и в автобиографии Ганди подробно описал события, благодаря которым завязалась его переписка с великим русским мыслителем.

Когда Ганди было 13 лет, родители женили его на девочке его возраста по имени Кастурбай. Уже будучи взрослым, Ганди сказал немало горьких слов о жестоком обычае детских браков.

ЖИЗНЬ НА ЗАПАДЕ

Мохандас Ганди -
молодой адвокат

В 1884 г. Ганди уехал для продолжения учебы в Лондон. За год до этого родился его старший сын. Отъезд в Лондон был сопряжен для Ганди с определенными трудностями. Каста, к которой он принадлежал, возражала против его отъезда (до этого ни один из членов касты не покидал Индии). Однако вызванный на совет касты в Бомбее, Ганди отказался посчитаться с ее запретом. Тогда собрание приняло решение отлучить его, что в условиях кастовой системы грозило превратить его в изгоя. И все же Ганди уехал, дав матери обещание строго соблюдать индусские обычаи. Слово свое он сдержал. Он выделялся среди своих однокашников в Англии скромным образом жизни и воздержанием от светских развлечений. Ганди был вегетарианцем. На родине его побудил к этому знакомый с детства принцип религии джайнов – ахимса – непричинение вреда живым существам. В Лондоне от стал членом общества вегетарианцев. И тем не менее, несмотря на все эти ограничения, когда Ганди после окончания университета вернулся в 1891 г. в Индию, он сразу же столкнулся с большими трудностями. Согласно предписаниям об отлучении от касты он не мог принимать пищу, даже выпить стакан воды в доме членов своей касты. Тогда старший брат Ганди отвез его в Насик, где Ганди омылся в священной реке, т.е. совершил обряд очищения. Только после этого каста вновь признала его.

Живи так, будто завтра умрешь; учись так, будто проживешь вечно.

Пребывание в Англии не только дало Ганди возможность получить хорошее юридическое образование, но и во многом обогатило его духовный мир. Он познакомился не только со светской английской культурой, но и с различными религиозными течениями, о которых ничего раньше не знал. Большое впечатление на него произвела теософия. Он был представлен основательнице общества теософов Елене Петровне Блаватской и одной из его руководительниц Анни Безант. Здесь же Ганди начал углубленные занятия по истории буддизма, ислама, христианства и прежде всего индуизма. Именно тогда он впервые прочитал «Бхагавад-гиту» (религиозно-философскую часть шестой книги важнейшего эпического памятника древней Индии – «Махабхарата»).

Когда Ганди уезжал в Европу, он мало интересовался политикой. Первые уроки индийского патриотизма ему преподал в Англии старейший деятель индийского национально-освободительного движения и его первый идеолог – Дадобхай Наороджи, которого в Индии любовно называли «великим старцем».

ВОЗВРАЩЕНИЕ. ИЗ ИНДИИ В АФРИКУ

Сыновья М. Ганди и жена Кастурбай

По возвращении в Индию Ганди был зачислен в Бомбейскую коллегию адвокатов. Однако в Бомбее он не имел успеха и вернулся в Раджкот. Здесь из-за высокомерия английского агента, не пожелавшего разговаривать с ним как с адвокатом, была, по его собственным словам, существенно поколеблена его лояльность в отношении английских властей. Адвокатская практика в Раджкоте также не принесла Ганди успеха. Занимавшаяся когда-то его отцом должность премьер-министра была ему недоступна, да он и не видел в ней смысла в колониальной Индии. И он решил вновь уехать, на этот раз в Южную Африку, приняв предложение индийской торговой фирмы вести ее дела.

В 1893 г. Ганди прибыл в Дурбан. С первых своих шагов на южноафриканской земле он столкнулся с расовой дискриминацией. И Ганди начал борьбу против нее вначале просто как адвокат, а затем и как общественный и политический деятель. Под его руководством торговцы и служащие Южной Африки в 1894 г. создали свою первую политическую партию Индийский национальный конгресс, главной задачей которой было объединить представителей всех общин для борьбы с расизмом, добиться отмены несправедливых законов, направленных на притеснение индийцев в Южной Африке. В этом же году под покровительством Конгресса была создана Ассоциация по вопросам образования индийцев. Она объединила в основном молодых индийцев - уроженцев колонии. Ассоциация была призвана выявлять их нужды, содействовать духовному развитию, знакомить их с индийской культурой и историей, а также привлекать к общественной деятельности.

В 1903 г. Ганди принял предложение одного из адвокатов в Дурбане совместно издавать газету. 4 июня появился первый номер еженедельной газеты «Индиан Опиньон» («Индийское Мнение»). Ганди стал фактически главным редактором и одним из основных авторов статей. Едва ли хоть один номер «Индиан Опиньон» вышел без его статьи. Очень скоро Ганди понял, что газета является мощным средством воспитания и перевоспитания людей, объединения их и мобилизации для борьбы за изменение жизни.

В годы своей юности в Индии и в Лондоне и первые годы в Южной Африке Ганди мало чем отличался от других представителей индийской интеллигенции. Он старался и в одежде, и в манерах, и в образе жизни как можно больше подражать европейцам. Однако постепенно его взгляды изменились. В 1906 г. он принял обет брахмачария – отказ от собственности, от включения в еду продуктов животного происхождения, половое воздержание. Он отослал семью в Феникс, где существовала небольшая колония из его последователей и готовилась его газета «Индиан Опиньон», а сам стал вести аскетическую жизнь человека, отказавшегося от забот о доме. Внешне он выглядел как факир. Полуголый, с посохом в руке, начал он свое восхождение как Махатма

В августе 1906 г. в правительственной газете Трансвааля был опубликован проект, так называемого «черного закона», согласно которому каждый проживающий в стране индиец - мужчина, женщина и даже ребенок, начиная с восьмилетнего возраста, должен был зарегистрироваться в полиции, сообщить сведения о своем имущественном положении, оставить отпечатки пальцев и получить особое удостоверение, без которого человеку угрожали арест и депортация. Унижающий достоинство индийцев закон вызвал возмущение у всей общины. На митинге протеста Ганди призвал к гражданскому неповиновению. Он стал признанным руководителем этой трудной и изнуряющей борьбы. Приходилось писать длинные петиции и обращения, вести переговоры с высокими чиновниками, ездить на длительное время в Лондон. Трижды за всю кампанию его арестовывали.

Ганди во время
англо-бурской войны. 1906 г.

В январе 1909 г. в одном из номеров «Индиан Опиньон» появилось объявление о проекте открытия школы нового типа. Это было связано, прежде всего, с тем, что в действиях официальных властей четко обозначилась тенденция постепенного изгнания из государственных учебных заведений школьников-индийцев. Выход Ганди видел в создании собственной школы на базе уже существовавшей для детей колонистов. Вскоре он выступил со статьей «Школа в «Фениксе», в которой изложил основные принципы деятельности такой школы. Школа была создана, но сам Ганди не мог работать в ней, хотя всегда был в курсе школьных дел.

В 1908 г., возвращаясь из Лондона на корабле после провалившихся переговоров по поводу трансваальских законов, Ганди написал книгу «Хинд Сварадж» («Индийское Самоуправление»), в которой впервые изложил свои социально-политические взгляды. Эта программная книга (от ее установок он не отступал на протяжении всей своей жизни) была и первой его работой по педагогике. В главе XVIII «Образование» он сформулировал главные положения своей педагогической философии: образование - это только инструмент, и его ценность в возможности служить как можно большему числу людей; первостепенное внимание нужно уделять строительству характера, что по своей сути и является начальным образованием, религиозное, т.е. этическое, воспитание - одна из главных задач семьи и школы. В конце главы Ганди писал, что образование, навязанное Индии англичанами, способствовало порабощению индийцев. Был сделан главный вывод: «Чтобы возродить первоначальную чистоту Индии, нам нужно вернуться к ней», что в педагогике означало - вернуться к традиционной системе образования и воспитания, в которых главным было формирование нравственного стержня человека, вернуться к родному языку как единственно возможному средству обучения, вернуться к животворным родникам индийской культуры.

НЕТ НАСИЛИЮ: НОВЫЕ МЕТОДЫ ВОСПИТАНИЯ И СОПРОТИВЛЕНИЯ

Я против насилия. Потому что, когда кажется, что зло делает добро, это добро ненадолго. А зло остается навечно.

В 1910 г. кампания гражданского неповиновения вступила в фазу более решительных действий, что вызвало репрессивную реакцию официальных властей. Многие участники были арестованы и заключены в тюрьмы. Их семьи лишились кормильцев и оказались в очень сложном положении. Чтобы как-то улучшить ситуацию, было решено организовать поселение по типу «Феникса», в котором и разместить нуждавшихся. Поселение было названо в честь Л.Н. Толстого «Ферма Толстого» (это был период переписки Ганди с Л.Н.Толстым, период особенного увлечения Ганди морально-этическим учением Толстого). Вскоре стало ясно, что нужно организовать обучение проживающих на ферме детей. Было решено открыть школу. В основу работы школы были положены пять новаторских принципов:

1. Школа и ферма в целом рассматривались как одна большая семья, в которой Ганди был вместо отца и нес полную ответственность за всех. Такие условия, по его мнению, были максимально приближены к идеальным (Ганди считал, что правильное образование детям могут дать только родители, а помощь со стороны должна быть сведена до минимума).

2. Обучение в школе должно было вестись на родных языках детей. Следует заметить, что при реализации этого положения у Ганди были значительные трудности, которые были следствием сложной языковой ситуации в Индии. В школе пришлось преподавать хинди, гуджарати, урду и тамили.

3. Соединение обучения с производительным (пока в простых формах) трудом и профессиональной подготовкой детей.

4. Главной целью всего образования-воспитания в школе было «приложить все усилия, чтобы извлечь все лучшее, что есть в детях, обращаясь к их сердцам и разуму». При этом главная роль отводилась формированию нравственного характера.

5. Ненасилие в основе всего: в формах, методах, средствах. Этот принцип предполагал большую свободу детей, сведение принуждения к минимуму, полный отказ от применения физических наказаний и многое другое.

Что бы ты ни сделал в жизни, это будет незначительно. Но очень важно, чтобы ты это сделал.

Ганди прекрасно понимал, что перед ним стояла нелегкая задача и что условия для задуманного им эксперимента не были достаточно «чистыми». Дети были разного возраста, разных уровней подготовленности, были последователями разных религий и представителями разных этнических групп. Но, тем не менее, он смело взялся за осуществление этого эксперимента. Ганди был учителем и директором, завхозом и воспитателем, а иногда и нянькой. В одном из писем он писал: «...Совсем нет времени, писать могу только ночью... Единственный мой интерес сейчас – школа... Я иногда думаю, прав ли я, что так много внимания уделяю ей. И прихожу к выводу, что школой я занимаюсь меньше, чем мне хотелось бы... Моя преподавательская работа - что-то вроде эксперимента. Мы еще увидим, какие результаты она принесет».

Школа работала по интересному распорядку. День начинался с физического труда. На ферме не было слуг, и всю работу, начиная со стряпни и кончая уборкой мусора, делали сами обитатели. Дети также не освобождались от этих обязанностей. Они подметали пол, сами стирали свои вещи, двое или трое из них каждый день по очереди помогали на кухне. Ганди считал очень важным с малых лет приучить их обходиться без посторонней помощи, выполнять работу, связанную с удовлетворением своих ежедневных нужд. Большая часть времени посвящалась сельскохозяйственному труду. Ганди считал такой труд прекрасным средством физической закалки и укрепления здоровья детей. Занятия начинались после обеда в 13.00 и заканчивались в 16.30. Три урока в день. Преподавались языки хинди, урду и тамили, а также английский язык и арифметика. Кроме того, Ганди считал необходимым хотя бы немного ознакомить гуджаратских индусских детей с санскритом. Интересно, что преподавание истории и географии Ганди считал возможным свести к элементарным сведениям, в которых может появиться нужда в ходе уроков по английскому и родным языкам. Главным методом преподавания был устный рассказ учителя или чтение занимательных историй. Ганди уже тогда был сторонником древнеиндийской традиции изустного преподавания и считал основным источником знаний - учителя. Он заметил, что дети с трудом вспоминают прочитанное и заученное из книг, но легко и живо могли пересказать услышанное от учителя.

Прощать более мужественно, чем наказывать. Слабый не может прощать. Прощение есть свойство сильного.

Постепенно всех участников сатьяграхи выпустили на свободу, и почти все обитатели «Фермы Толстого» покинули ее. Те немногие, кто остался на ферме, были в основном колонистами из «Феникса». Поэтому было принято решение переселиться в «Феникс». К январю 1913 г. переезд был завершен. Оставшиеся на ферме школьники были переведены в школу в «Фениксе». Почти шесть месяцев работы в школе в «Фениксе» были очень важны для становления Ганди как педагога, здесь он на практике убедился в эффективности ненасильственной педагогики. Ганди был вынужден часто ездить из «Феникса» в Йоханнесбург. Однажды, когда он был в городе, ему сообщили о моральном проступке двух его учеников. Эта новость потрясла Ганди. В тот же день он выехал в колонию. В поезде он постоянно думал о том, как поступить. Он считал, что как воспитатель несет ответственность за проступок своих учеников. Решение было неожиданным. Чтобы заставить виновных понять силу его огорчения и глубину их нравственного падения, он принял обет поститься семь дней, а на протяжении четырех с половиной месяцев принимать пищу только раз в день. Не наказывать виновных, а наказать себя за чужие грехи. Не причинить заслуженные страдания другому, а страдать самому. Такого в обычной педагогике не встретишь. Но в этой алогичности была своя логика, которая вполне действовала в высоконравственной атмосфере человеческих отношений, созданной подлинной любовью учителя и детей. Новое педагогическое средство сработало. Дети по-настоящему осознали неправильность своего поведения, напряжение спало, и отношения между взрослыми и детьми стали еще более открытыми и искренними. Так Ганди, в известной мере, открыл сильное средство педагогического воздействия.

Мохандас Ганди

В последние годы пребывания в Южной Африке Ганди опубликовал в «Индиан Опиньон» целый ряд статей педагогического содержания. В этих работах, а также в письмах к сыновьям и родственникам, относящихся к этому периоду, Ганди подверг серьезной и обоснованной критике не только образование индийцев в Южной Африке, но и современное образование вообще, указывая на характерные его недостатки, одновременно намечая пути их частичного устранения. В одном из его писем есть слова: «Современное образование мне кажется полным обманом». Поясняя этот вывод, Ганди отметил, что современное образование часто бесполезно потому, что плохо задумано. Не может быть желаемого результата, если не определено главное - цель получения образования. Если она сводится только к тому, чтобы сдать экзамены, все усилия заранее обречены на провал.

Среди недостатков государственных школ Ганди называл, прежде всего, господство штампа, нехватку среди учителей людей нравственного характера, отсутствие близких отношений между детьми и педагогами, бессмысленную трату времени на изучение некоторых предметов. Преподавание на не родном для детей языке Ганди назвал «ошибочной системой», при которой дети способны стать только глупыми попугаями, которые будут повторять то, что было механически и бездумно заучено. Интересной и весьма характерной для Ганди следует признать небольшую статью-обращение «Долг родителей», в которой им сформулирована идея человеческой жизни как социального служения. Ганди пишет, что бедственное положение Индии требует, чтобы каждая индийская семья одного из своих сыновей готовила к общественной работе, т.е. к работе по службе общине. Готовить не военного, доктора, адвоката или священника, а социального работника, для которого интересы общины и страны будут превыше всего. От такой обязанности, как считал Ганди, можно освободить только семьи, в которых только один сын. Если родители со всей ответственностью отнесутся к этой задаче, писал Ганди, подъем страны станет возможен в скором времени.

Вы не должны терять веру в человечество. Человечество - это океан; если несколько капель в океане грязны, океан не становится грязным.

Рассказ о южноафриканском периоде жизни М.Ганди был бы неполным, если бы мы не вспомнили еще об одном аспекте его педагогической деятельности - о массовом воспитании и перевоспитании людей в ходе политических кампаний, когда Ганди больше выступал не как политик в традиционном понимании, а как политик-педагог. Налицо интересное сращивание политики и педагогики, когда успех политических шагов напрямую связан с эффективностью воспитательной работы по формированию у участников борьбы таких качеств, как решительность, самоуважение, бесстрашие, готовность страдать, терпение, способность к самопожертвованию.

В это же время он сформулировал учение о сатьяграхе и изложил его на страницах «Индиан Опиньон». Термин «сатьяграха» предложил сам Ганди, объяснив его следующим образом: «сатья» – «истина, воплощенная в любви», «аграха» – «твердость духа»; «сатьяграха» – «упорство в истине, основанное на ненасилии». На английский и на русский языки термин «сатьяграха» нередко переводился как «пассивное сопротивление», «ненасильственное сопротивление», «гражданское неповиновение», но ни один из этих переводов не был точным и не раскрывал истинного смысла сатьяграхи. Сатьяграха включала все эти значения, но она никогда не была пассивной.

Первая сатьяграха началась в Южной Африке в 1907 г. в знак протеста против расистского закона правительства Трансвааля. Добиться отмены закона Ганди не удалось. Но проводившаяся им сатьяграха – неподчинение закону о регистрации, привлекла к положению индийцев внимание мировой общественности, прежде всего в Индии и Англии.

Вторая сатьяграха проводилась в 1913 г. Размах движения вынудил южноафриканские власти пойти на переговоры с Ганди и принять «Закон об облегчении положения индийцев». Сатьяграха Ганди в Южной Африке принесла свои первые плоды.

НА РОДИНЕ. ШАГИ К ОСВОБОЖДЕНИЮ

Вернувшись в Индию в 1915 г., Ганди основал в Ахмадабаде ашрам, в котором он и его единомышленники готовились к применению в Индии в борьбе за решение ее социальных и политических проблем методов, принесших Ганди первые победы в Южной Африке. В соответствии с этим обитель Ганди была названа им «сатьяграха ашрам».

Сначала тебя игнорируют, затем над тобой смеются, затем с тобой борются, затем ты побеждаешь.

В 1917 г. Ганди провел свои первые сатьяграхи в Индии (в Чампаране, в Кхедде). Они сыграли огромную роль в пробуждении политической активности широких слоев населения. В 1918-1919 гг. вся Индия была охвачена волнением в связи с отказом Англии выполнить обещание предоставить стране самоуправление после окончания первой мировой войны. Ганди активно включился в политическую борьбу. Он стал главным редактором газеты «Янг Индиа» и издававшегося на гуджарати ежемесячника «Навадживан», с помощью которых начал пропагандировать свои методы политической борьбы и «воспитывать население в духе сатьяграхи». Он возглавил комиссию ИНК (Индийского национального конгресса) по расследованию расстрела индийцев английскими солдатами в Амритсаре, стал одним из авторов нового устава ИНК.

Начало возглавляемой Ганди ненасильственной борьбы против английского господства в Индии положила массовая кампания против закона о чрезвычайном положении, вступившего в силу в Индии в 1919 г. Закон был разработан на основе предложений комиссии, возглавлявшейся английским судьей Роулеттом, и вошел в историю под названием «Закона Роулетта». В ответ Ганди написал «Клятву сатьяграхи» и создал «Союз сатьяграхи» для сбора подписей под этой клятвой. С вступлением закона в силу Ганди объявил о начале сатьяграхи и призвал к проведению хартала (закрытие лавок) и прекращению всякой деловой активности. Призыв Ганди был поддержан ИНК.

Массовые харталы и последовавшие за ними в 1919 г. революционные выступления рабочих, ремесленников, торговцев, людей свободных профессий, служащих, учащихся в различных частях страны побудили Ганди разработать специальную поэтапную программу проведения сатьяграхи.

Нагрудный знак протеста
против иностранных товаров

На первом этапе предусматривались следующие формы бойкота колониального режима: отказ от почетных должностей и званий, от участия в официальных приемах и других церемониях, бойкот английских школ, колледжей, выборов в законодательные органы, бойкот иностранных товаров.

На втором этапе сатьяграхи предлагалось перейти к отказу от уплаты налогов. Целью сатьяграхи объявлялось достижение свараджа – самоуправления Индии.

Программа Ганди была одобрена на сессии ИНК в Калькутте в 1920 г. В том же году был принят новый устав, разработанный Ганди и превращавший ИНК в массовую политическую организацию; создавались действующие между сессиями высшие органы ИНК – Всеиндийский комитет и более узкий Рабочий комитет. Учение Ганди о массовых ненасильственных методах борьбы за самоуправление Индии было принято в качестве официальной идеологии ИНК.

ТРИ ЗАДАЧИ

Ганди занимается прядением. 20-е годы

В начале своего пути как духовного лидера и фактического руководителя организованного национально-освободительного движения Ганди считал возможным защитить жизнь, достоинство и права индийцев и добиться самоуправления в рамках Британской империи. Но в ходе борьбы он пришел к убеждению, что только уход англичан из Индии, ее полная независимость могут обеспечить стране свободное развитие и решение всех общественных проблем. После приостановления в 1922 г. первой всеиндийской сатьяграхи Ганди счел целесообразным сосредоточить свои усилия на решении социальных проблем: развитии домашнего ткачества (прядение на ручной прялке), борьбе с неприкасаемостью и пропаганде индусско-мусульманского единства. С помощью этих мер Ганди надеялся облегчить положение наиболее обездоленных слоев населения и воспитать их гражданское сознание. В развитии домашнего ткачества он видел решение многих социальных проблем Индии и прежде всего проблемы занятости огромных масс населения, обеспечения их одеждой и освобождения их от зависимости от импортных тканей. Не случайно прялка (чарка) стала для него и его последователей символом благополучия Индии, ее экономической независимости от Англии. Борьба Ганди с неприкасаемостью, как и с любым неравенством, имела религиозную основу: Ганди считал, что изначально всем людям, независимо от их расовой, кастовой, этнической и религиозно-общинной принадлежности, присуща врожденная божественная природа. В соответствии с этим он и неприкасаемых стал называть хариджанами – детьми божьими.

Не тратьте понапрасну ваши средства на помощь бедным - у них карма такая.

Добиваясь уничтожения дискриминации хариджанов, Ганди действовал собственным примером: он допускал хариджанов в свой ашрам, разделял с ними трапезу, ездил в вагонах «третьего класса» (его так и называли «пассажир третьего класса»), объявлял в защиту их прав голодовки. Ганди не смог добиться коренного изменения положения неприкасаемых и тяжело переживал это. Тем не менее, его влияние на политическую культуру, политическое сознание Индии в вопросе о неприкасаемости, несомненно. В том, что первая конституция Индии официально запретила дискриминацию неприкасаемых, немалая его заслуга.

Столь же большое значение придавал Ганди борьбе за индусско-мусульманское единство. Признание равенства всех религиозных общин, борьба против их противопоставления в общественной жизни и политике, против дискриминации в отношении последователей какой-либо одной религии были его нравственной позицией. Его учение об Истине исходило из того, что все религии истинны, а различия между ними объясняются условиями места и времени. Не раз он объявлял голодовки, рисковал жизнью во имя осуществления этого единства. Он постоянно демонстрировал свое уважение к исламу, к образу жизни мусульман. Но Ганди не мог понять и принять главного: мусульманам было трудно осмыслить его философское обоснование сатьяграхи, они искали свой путь развития, основанный на культурных ценностях ислама, и стремились к такому свараджу, который предоставлял бы им возможность для определенной обособленности, не только религиозной, но и культурной и политической. Признание специфики отдельных религиозных общин приходило в непримиримое противоречие со стремлением Ганди к единству и сплочению всех индийцев, к принятию его принципов жизни и борьбы, основанных, прежде всего, на индусской традиции. И это противоречие привело его к полному неприятию самой идеи создания мусульманского государства Пакистан, к отказу от какого бы то ни было компромисса в вопросе о разделе Индии. До конца своих дней Ганди считал идею создания Пакистана ошибочной.

ОБРАЩАЯСЬ К ДЕТЯМ

Махатма Ганди с детьми

К этому периоду относится и начало одного из самых интересных и малоизученных явлений в педагогической деятельности Ганди – его переписка с детьми. В апреле 1927 г. было написано первое письмо к детям ашрама. И на протяжении более чем пяти лет, почти каждую неделю, где бы он ни находился, включая и тюрьму, Ганди писал детям. Эти письма - свидетельство досконального знания и понимания детской природы, своеобразная энциклопедия приемов общения с детьми.

Привычная и обычно принятая мягкость, доброжелательность в его письмах сочетается с «поднимающей», «подтягивающей» серьезностью, когда перед детьми ставятся совсем не Детские проблемы и вопросы, а часто просто философские загадки. В письме к детям ашрама от 4 апреля 1927 г. он писал: «Поскольку мы сами – фонтаны радости, нам нужно извлекать ее из мелодий, которые принесут нам счастье. В этом настоящее искусство. Поиски счастья вовне ведут к рабству, настоящее счастье – в пробуждении радости внутри нас».

В другом письме к детям, описав красоту природы тех мест, где он тогда проживал, он просит подумать и сообщить их мнение о том, нужны ли храмы, построение и содержание которых обходится так дорого, если уже есть такие прекрасные храмы природы, в которых и можно прославлять Бога-Творца.

Стань сам той переменой, которую ты больше всего хочешь видеть в своей жизни.

Не боялся Ганди ставить перед детьми и проблемы политического характера. Причем не навязывал своего мнения, не давал готовых рецептов. В этом плане очень показательно письмо детям Бомбея от 7 сентября 1929 г., в котором Ганди писал: «Детям, которые живут и учатся в Бомбее, нужно знать, что они только капля в океане десятков миллионов детей Индии. Также им нужно осознать, что большое число этих десятков миллионов индийских детей – просто живые скелеты. Если дети Бомбея считают их своими собственными братьями и сестрами, что они собираются сделать для них?»

Эти письма были своеобразной заочной школой самовоспитания, так как постановка вопросов и их тон очень умело подталкивали детей к работе над собой.

«СОЛЯНОЙ ПОХОД»

Отдавая все силы борьбе за гуманистические идеалы, Ганди считал, что цель не оправдывает средств ее достижения и единственным истинным средством борьбы является отказ от насилия. Для Ганди как вождя национально-освободительного движения главным было всегда то, что борьба за сварадж может быть основана только на ненасилии: «Достижение свараджа – это преодоление всех трудностей. Ненасилие, или, вернее, люди, придерживающиеся ненасилия, должны пройти это испытание. И они должны найти наилучшие методы, чтобы вести борьбу, несмотря на окружающую их атмосферу насилия».

30 января 1930 года в «Янг Индиа» появилось обращение к вице-королю Индии (им в это время был лорд Ирвинг}. Ганди предупредил о готовящейся сатьяграхе, но предложил компромисс: если вице-король согласится выполнить требования, состоящие из 11 пунктов (в том числе ликвидировать английскую монополию на соль, освободить всех политзаключенных, уменьшить расходы на военную и гражданскую администрацию, сократить земельный налог и др.), то Ганди отменит сатъяграху. Обращение не было услышано.

Нас погубят - политика без принципов, удовольствия без совести, богатство без работы, знание без характера, бизнес без морали, наука без человечности и молитва без жертвы.

Ганди принял решение, что сатьяграха начнется с кампании гражданского неповиновения, которое выразится в нарушении закона о соляной монополии. Сатьяграхи совершат марш от ашрама на реке Сабармати до берега Индийского океана, где будут выпаривать соль из морской воды. Просто? Чрезвычайно. Любой может прийти на берег океана, набрать в котелок воды, развести огонь и получить соль, нарушив тем самым британскую монополию и присоединившись к кампании гражданского неповиновения. Английских политиков замысел Ганди просто рассмешил. Лорд Ирвинг назвал это детскими забавами. Выпаривание соли внешне смахивало на алхимическую процедуру получения «философского камни», с помощью которого можно изменить мир. О Ганди так и писали, что он собирается заняться магическими упражнениями вместо реальной работы. Тем не менее, в ашрам подослали секретного агента. Возможно, все слухи о чудачествах с солью только отвлекающий маневр, а втайне готовится нечто куда более серьезное? Ганди все-таки почти тридцать лет в политике, его нельзя недооценивать. Агент довольно скоро был раскрыт постоянными обитателями ашрама. Сподвижники поспешили сообщить Ганди об этом факте и спросили, как поступить со шпионом. Ганди посоветовал обходиться с агентом вежливо и передавать ему всю информацию о планах подготовки кампании.

Такая любезность выглядела странной с обыденной точки зрения, но хорошо согласовывалась с внутренней логикой сатьяграхи. Поскольку любая кампания носит массовый характер, ее невозможно подготовить втайне. Любая секретность в таком деле лишь возбуждает подозрения оппонента, усиливает его недоверчивость и склонность к насильственному ответу. Чем больше оппонент знает о ваших планах, тем менее он вас опасается, тем больше шансов решить вопрос мирный путем. Создание атмосферы доверия самая трудная вещь в политике; ведь доверять можно только партнеру и, следовательно, если сатьяграх добивается того, что оппонент начинает ему доверять, тем самым он переводит отношения конфронтации в отношения партнерства. Существует много способов воздействия на оппонента, которые могут быть использованы, только если акция подготовлена втайне и является неожиданностью для противника. Рассекреченные, они сразу же теряют свою эффективность. Отсюда колоссальная во всем мире роль спецслужб, занимающихся мистификацией реальных планов политиков и, напротив, выуживанием подлинной информации. Ганди никогда не использовал ни разведку, ни контрразведку. Он радикально поменял логику политической борьбы. По замыслу сатьяграхи, нужно находить, такие действия, которые не теряют своей эффективности, даже если все знают о том, что эти действия будут совершены. Ни одной своей кампании он не начинал и не готовил в секрете. Так было и на этот раз. Перед сатьяграхой, назначенной на 11 марта 1930 года, Ганди еще раз предупредил вице-короля о предстоящей кампании и о возможности ее предотвратить. Лорд Ирвинг такой возможностью не воспользовался.

Ганди во время соляного марша. 1930 г.

11 марта Ганди и 70 его сторонников вышли из ашрама по направлению к океану. Они останавливались в каждой деревне и устраивали там митинги, призывая население поддержать кампанию гражданского неповиновения. Марш сразу приобрел необычайную популярность. «Небывалой популярности похода Ганди способствовали сами колонизаторы, их пресса, падкая до сенсаций. Изо дня в день страницы газет как в Индии, так и в Англии заполнялись репортажами и фотографиями участников столь необычного марша». [Горев А.В. Махатма Ганди. С. 205] Население с энтузиазмом восприняло столь доступный способ выразить свое отношение к правлению британцев. Чем ближе демонстранты подходили к океану, тем яснее англичане понимали, что сатьяграха выльется во что-то большее, чем просто курьез.

6 апреля, в тот самый день, когда в 1919 году началась первая сатьяграха, на берегу океана состоялась символическая процедура выпаривания соли. Этот день был объявлен днем национальной недели. Повсеместно начались акции несотрудничества и гражданского неповиновения. В крупных городах проходили многотысячные демонстрации за независимую Индию. Тысячи служащих увольнялись с занимаемых постов, не желая сотрудничать с британской администрацией. «Добровольцы Конгресса» (специально подготовленные отряды активистов сатьяграхи), которых не без иронии власти называли «лейтенантами ненасилия», следили за тем, чтобы во время проведения крупных акций не происходило спонтанных вспышек насилия, беспорядков и провокаций. Реакция властей не отличалась разнообразием. Снова аресты. Только в апреле-мае арестовано около 60 тысяч членов Конгресса. Высшее проявление насилия – расстрелы мирных демонстраций в Калькутте и Пешаваре. В Пешаваре несколько сот человек были убиты и ранены. Однако два взвода из полка гархвалийских стрелков отказались стрелять по безоружным, более того, стали брататься с демонстрантами, отдавать им свое оружие. Конгресс расценил такой поступок как свидетельство проникновения идей ненасилия в массы. Стоит еще прибавить, что демонстранты были в основном мусульманами, а солдаты индусами, и, тем не менее, вековая вражда между ними была преодолена. Реакция Ганди, однако, снова оказалась непредсказуемой. Он решительно осудил стрелков за невыполнение приказа стрелять по демонстрантам! Своеобразность логики Ганди требует постоянного напряженного усилия, чтобы проникнуть в нее. Если этого усилия не совершать, многие его заявления и действия будут казаться алогичными, порой нелепыми (так они зачастую воспринимались и продолжают восприниматься). Между тем редко кто так обосновывал свои суждения даже по незначительным вопросам, как Ганди. В случае с гархвалийскими стрелками мотивировка их осуждения Ганди была следующей. Долг солдата четко выполнять приказы, на его дисциплинированности держится мощь армии. Командир, отдающий приказ, верит в то, что солдат его выполнит, и на этом доверии построена система, призванная сохранить целостность страны. Невыполнение приказа подрыв доверия путь к хаосу, к развалу армии. Ганди вопрошает: когда Индия станет свободной, кто будет ее защищать? Можно ли положиться на солдат, знающих вкус нарушения дисциплины?

Принцип «око за око» сделает весь мир слепым.

Между тем волнения усиливались. Пытаясь остановить сатьяграху, полиция в ночь на 5 мая арестовала Ганди. Ответом на арест был всеиндийский хартал. «Забастовали рабочие текстильных и джутовых фабрик, железнодорожники, металлисты, закрыли свои лавки мелкие торговцы, не функционировали почта и телеграф, не работали учреждения, прекратились занятия в учебных заведениях». [Горев А.В. Махатма Ганди. С. 210]

Эта сатьяграха существенно отличалась от предыдущей. Нельзя сказать, что она проходила абсолютна без насилия. Так, на севере страны, где на подавление волнений были брошены каратели, несколько карателей было убито. И все же в целом можно сказать, что индийцы вели борьбу ненасильственно, причем воздерживались от насилия не из страха перед ответными мерами, а по убеждению (чаще под влиянием личности Ганди), в результате добровольного выбора.

Если ты столкнулся с противником, победи его любовью.

События в округе Дхаршана являются выразительным примером того, что действия сатьяграхов не были вынужденными, но диктовались свободным выбором принять страдания ради своего дела. Жители округа собирались занять соляные варницы, принадлежавшие англичанам. Полиция заблокировала вход. В руках у полицейских были «латхи» длинные деревянные палки с металлическими набалдашниками. Демонстранты построились в колонну на дороге перед входом в варницы. Первая шеренга двинулась вперед, на полицейский кордон. На головы и плечи людей обрушились латхи. Все сбиты с ног. В крови и пыли их оттаскивают к перевязочному пункту, развернувшемуся неподалеку. На место упавших подходит вторая шеренга. Удары дубиною в голову, грудь, живот. Никто из демонстрантов не пытается сопротивляться, не отвечает даже угрозой, не пытается уклониться от ударов. Они, молча, принимают их на себя, пока в состоянии стоять на ногах. И эта группа сбита. Подходит третья. Присутствуют корреспонденты: некоторые не в силах выносить подобного зрелища и отворачиваются. Шеренга за шеренгой индийцы, молча, пытаются пройти в ворота. Люди даже не поднимают рук (естественный рефлекс), чтобы защититься. Они идут и идут на место упавших, пока все участники демонстрации не прошли палочной «обработки». Наверное, европейцам эта бойня чем-то напоминала театр абсурда.

Идея страдания – сердцевина сатьяграхи. Без готовности идти на жертвы во имя своего дела, без готовности принять страдание – проведение сатьяграхи невозможно. «Я решился дать Индии древний закон Самопожертвования, закон Страдания» – говорил Ганди [Роллан Р. Махатма Ганди. Пг., 1924. С. 47]. Жертвенность свидетельствует об убежденности, искренности и серьезности намерений, она убеждает оппонента гораздо сильнее клятв и заверений. Ганди пошел еще дальше, он говорил, что страдание нужно принимать не просто как неизбежное зло, но с радостью тогда это будет очищающее страдание, не опустошающее, а дающее новые силы.

Надо знать, когда действовать и когда воздержаться от поступков. Действие и бездействие в этих обстоятельствах сродни и отнюдь не противоречат друг другу.

Репортажи о событиях в округе Дхаршана облетели весь мир. Симпатии большинства оказались на стороне сатьяграхов. Жестокость англичан по отношению к тем, кто даже не пытается отвечать насильственными действиями, привела к падению популярности их политики. Кроме того, Империя понесла большие экономические убытки от индийской политики несотрудничества.

В мае 1933 г., чувствуя, что теряет контроль над массовым движением, Ганди решил приостановить всеобщую сатьяграху, а с 1 августа 1933 г. начать индивидуальную сатьяграху. Он опять был арестован. Сотни конгрессистов последовали за ним в тюрьму. Ганди выпустили из тюрьмы в 1934 г., когда в ожидании опубликования нового акта об управлении Индией, он принял решение прекратить сатьяграху. Он вышел из ИНК и призвал своих последователей отдать все силы выполнению конструктивной программы: домашнему ткачеству, движению за индусско – мусульманское единство, отмене института неприкасаемых.

СВЕРШИЛОСЬ: ИНДИЯ НЕЗАВИСИМА

Мир достаточно велик, чтобы удовлетворить нужды любого человека, но слишком мал, чтобы удовлетворить людскую жадность.

Когда началась вторая мировая война, Ганди, следуя своему учению о ненасилии, не поддержал усилий Англии в войне, хотя искренне сочувствовал борьбе с фашизмом. В 1942 г. Ганди объявил, что наступил решающий этап борьбы за полную независимость Индии. Одновременно Ганди выдвинул лозунг «Прочь из Индии!», поддержанный ИНК на заседании его Рабочего комитета. В августе 1942 г. Всеиндийский комитет ИНК принял резолюцию о немедленном предоставлении Индии независимости и начале кампании несотрудничества с властями за удовлетворение этого требования. Приветствуя принятие Всеиндийским комитетом ИНК резолюции о бескомпромиссной борьбе за немедленное предоставление Индии независимости, Ганди произнес исторические слова: «Действуй или умри». Конгресс был объявлен вне закона, но остановить массовое движение протеста было уже нельзя. Вся страна была охвачена революционным брожением. Имя Ганди стало символом самоотверженности и жертвенности во имя независимости.

21 февраля 1943г. Н.К. Рерих в статье «О будущем» писал: «Время смятенное. В Пуне умирает в заточении Ганди. Подумайте, Ганди – совесть Индии – кончается в заточении! Голодовка, слабость сердца, уремия – долго не выдержит. Какая легенда останется! Недаром говорили, что мертвый Ганди страшнее для Англии, нежели живой. Тяжко думать о конце Ганди. Уходит народная совесть, а когда она опять кристаллизуется в ком-то? Честный человек покидает землю, а много ли их – таких честных? Много ли таких самоотверженных?»

Ганди и на этот раз выдержал. Он продолжал борьбу за свои идеалы еще 5 лет. Революционная борьба далеко не всегда шла в русле сатьяграхи и ненасилия, Ганди не терял связи с массами. Он не только поддержал восстание моряков в феврале 1946 г., проходившее под тремя флагами: Конгресса, Мусульманской лиги и Коммунистической партии, но и выступил в качестве одного из посредников в переговорах между восставшими и англо-индийскими властями.

Джавахарлал Неру и Махатма Ганди

В период подготовки к провозглашению независимости Индии, когда борьба между Конгрессом и сторонниками Пакистана достигла апогея, Ганди отдавал все силы для прекращения братоубийственной индусско-мусульманской резни. В августе 1946 г. он находился в Калькутте, где четыре дня длилось кровавое побоище. Рискуя жизнью, Ганди совершил миротворческую поездку по окрестным деревням и Бихару, куда перекинулось пламя индусско-мусульманских погромов. Кое-где ему удалось приостановить кровавые столкновения, но завоевать на свою сторону большинство мусульман он не смог. Для Ганди это означало крушение его идеи индусско-мусульманского единства. По предложению нового вице-короля Индии лорда Маунтбэттена он прервал поездку во имя индусско-мусульманского единства и прибыл в Дели для обсуждения вопроса о предоставлении Индии независимости. Во время переговоров Ганди упорно противился разделу страны, но повернуть вспять ход истории было невозможно. Политический реализм Ганди взял верх над его мировоззренческой позицией в вопросе о единстве Индии. На сессии Всеиндийского комитета Конгресса он присоединился к его большинству, проголосовавшему за план Маунтбэттена о передаче власти двум независимым государствам – Индии и Пакистану.

15 августа 1947 г Ганди провел в Калькутте, отметив провозглашение независимости постом и молитвой, скорбя о разделе Индии и тех страшных жертвах, которые его сопровождали. Он объявил, что не сможет участвовать в официальной церемонии провозглашения независимости и должен остаться в Калькутте с тем, чтобы добиться установления общинного мира в городе, не раз бывшем свидетелем страшных индусско-мусульманских погромов. Это была нелегкая миссия. Ганди объявил пятнадцатую в своей жизни и первую в независимой Индии голодовку и прекратил ее только тогда, когда представители всех проживающих в городе религиозных общин поклялись у постели ослабевшего от голода Ганди не допускать больше в Бенгалии религиозных волнений. Действительно, с этого дня в Бенгалии в течение многих месяцев было спокойно, в то время как в Пенджабе и некоторых других провинциях Индии происходили индусско-мусульманские побоища.

Мохандас К. Ганди
в конце последней голодовки

После установления мира в Калькутте Ганди счел необходимым отправиться в Пенджаб. Был сентябрь 1947 г. В дороге Ганди узнал, что Дели тоже охвачен религиозно-общинными волнениями. Он решил, что его место там, где еще можно остановить кровопролитие. Однако здесь ему пришлось с горечью убедиться, что его слово, поднявшее на борьбу миллионы индийцев, далеко не всегда доходит до сознания людей, ослепленных общинной враждой. И тогда он вновь обратился к голодовке. На пятый ее день стало ясно, что жизнь Ганди в опасности. Сотни представителей индусской, сикхской, мусульманской, христианской и иудейской общин, индусской шовинистической организации Раштрия сваямсевак сангх, участвовавшей в погромах, официальный представитель Пакистана, председатель первого учредительного собрания Индии Прасад, глава правительства Дж. Неру, лидер мусульман – членов ИНК Абул Калам Азад пришли к обессилевшему от голодовки Ганди, поклялись установить мир между общинами и гарантировали письменно обязательство защищать жизнь, собственность и веру мусульманского меньшинства, вернуть занятые индусами мечети и обеспечить безопасность деловой активности мусульман-предпринимателей. Ганди прекратил голодовку.

ЗАВЕРШЕНИЕ МИССИИ

Первое правительство Индии при прямой поддержке Ганди возглавил Джавахарлал Неру. Ачариа Крипалани, бывший в то время председателем ИНК, назвал Ганди «Отцом нашей нации», а Джавахарлал Неру в «Послании к нации» по случаю провозглашения независимости Индии 15 августа 1947 г. писал о Ганди: «В этот день мы обращаемся мысленно, прежде всего, к архитектору нашей свободы, Отцу нашей нации, который воплотил древний дух Индии, поднял факел свободы и осветил окружавшую нас темноту. Мы часто были его неверными последователями и нарушали его заветы. Но не только мы, все последующие поколения будут помнить эти заветы и запечатлеют в своих сердцах облик этого великого сына Индии, возвышенного в своей вере, силе, мужестве и скромности, и мы никогда не позволим загасить факел свободы, как бы ни были сильны штормовые ветры и бури».

Цивилизация в подлинном смысле слова состоит не в умножении потребностей, а в свободном и хорошо продуманном ограничении своих желаний.

Множество людей собирались у дома Ганди, чтобы послушать своего учителя. А он говорил им, что во имя жизни на Земле во всем мире, и прежде всего в самой Индии, должен победить здравый смысл. Независимая Индия должна освободиться от порождающей насилие нетерпимости друг к другу представителей различных религиозных общин и этнических групп, а в отношениях между государствами, как и в отношениях между людьми, должен воцариться принцип взаимоуважения; великие державы должны разоружаться, дабы избежать страшных катастроф, общечеловеческие ценности и ненасилие должны править миром.

В те трудные для страны месяцы конца 1947 – начала 1948 г. Ганди постоянно подвергался смертельной опасности. В тот день, когда пуля религиозного фанатика оборвала его жизнь, Ганди работал над проектом преобразования Индийского национального конгресса из политических партий в Ассоциацию служения народу. Этот документ, который впоследствии назвали его последней волей и завещанием, нужно признать и его последним педагогическим произведением, так как в нем один из пунктов предполагал осуществление образования от рождения до смерти по принципам «Наи Талима», в соответствии с политикой, провозглашенной «Хиндустани Талими Сангх».

30 января 1948 г. Ганди, как обычно, отправился на вечернюю молитву. Его ждали около 500 человек Когда он подходил к маленькой деревянной скамейке, на которой обычно сидел во время молитвы, он улыбнулся, вскинул руки и соединил ладони для традиционного приветствия благословения. В этот момент к нему бросился член Раштрия севак сангх Натурам Годсе и три раза выстрелил в него в упор. Улыбка медленно сошла с лица Ганди, руки упали, «О Боже» – прошептал он, и его не стало.

Погребальная церемония,
проводы Махатмы Ганди. 1948 г.

Погребальная церемония состоялась в Раджгате близ Дели, у вод святой Джамны. Свыше миллиона людей стояли на солнце. В нескольких сотнях шагов от реки был разложен погребальный костер. На тонких бревнах сандалового дерева, осыпанных ладаном, лежало тело Ганди, головой к северу. В четыре часа сорок пять минут после полудня сын Ганди Рамдас зажег погребальный костер. Языки пламени слились в один огненный столб. Тело Ганди превратилось в золу и пепел.

Известие о смерти Ганди мгновенно облетело весь мир. Он был простым гражданином своей страны, лишенным богатств, всякой собственности, титулов, официальных постов, академических званий. И, тем не менее, главы правительств всех государств (за исключением сталинского режима СССР), папа римский, архиепископ кентерберийский, далай-лама Тибета и сотни други религиозных и политических деятелей прислали свои соболезнования. Его память почтил Совет Безопасности ООН; флаги ООН были приспущены.

Прах Ганди покоится в мемориале в Раджкоте. Каждый год в день его рождения 2 октября на площади перед мемориалом собираются с ручными прялками его соотечественники – члены ИНК, старые соратники, молодежь, официальные лица, нередко президент или премьер и в течение всей поминальной церемонии занимаются домашним ткачеством.

В книге 30-х годов Ганди так характеризовал смысл своей деятельности: «Я не учил ничему новому... Слова «правда» и «ненасилие» столь же древние, как горы. Все, что я сделал – я постарался воплотить в жизнь оба понятия эти столь широко, как это было в моих силах». «Я просто попытался собственным путем применить вечные истины к нашей повседневной жизни и нашим проблемам». И в то же время Ганди сам постоянно подчеркивал общечеловеческую значимость своего учения. Еще в 1925 г. в «Письме к американскому другу» он утверждал: «Я могу сказать без высокомерия и с должной скромностью, что мои заветы и мой метод действительно относятся в своей основе ко всему миру». А в 1937 г. в письме к другому европейскому корреспонденту писал: «У меня нет иного послания, кроме того, что ни для одного народа на Земле, ни для всего человечества в целом нет иного избавления, кроме Истины и ненасилия во всех областях жизни без исключения».

Высказывания в рамках принадлежат М.К. Ганди